Спасители града Петрова - стр. 25

Как и в Москве, в Петербурге решили брать в ополчение 10 из каждых 100 человек населения. Но желающих оказалось больше. С раннего утра до позднего вечера приходили в дворовую палату крестьяне, дворовые люди, чиновники, ремесленники, студенты с просьбой записать их в ополчение.

Известность, высокий авторитет Кутузова позволили в короткие сроки создать Петербургское ополчение. По его предложению было образовано два комитета: Устроительный и Экономический. Устроительный занимался приёмом ополченцев, формированием дружин, их военной подготовкой; Экономический – снабжением ополченцев оружием, обмундированием, приобретением средств передвижения, сбором пожертвований от населения.

Петербургское ополчение, в отличие от Московского, делилось не на полки, а на дружины, в каждую из которых зачислялись ополченцы одного уезда. Дружина состояла из 4-х сотен, а сотня – из 200 ополченцев. Всего было сформировано 15 дружин.

Петербургское ополчение было лучше скомплектовано и обучено, чем другие. Кутузов добился получения из арсенала 10 тысяч ружей, размещения ополченских дружин в Измайловских казармах, выделения из учебных гренадёрских батальонов 80 человек старослужащих офицеров, солдат и барабанщиков для организации и обучения ополченцев. Для всех ополченцев вводились правила фронтового обучения, разработанные лично Кутузовым в «Положении о Петербургском ополчении».

Бравый офицер в чине капитана внимательно наблюдал за действиями, происходящими на плацу, где несколько отставных военных показывали будущим воинам-ополченцам, как правильно заряжать ружья, стрелять и действовать штыком. Чуть в отдалении небольшая колонна училась маршировать в ногу. Но если бы кто-нибудь внимательно понаблюдал за самим офицером, он отметил бы на его загорелом лице печать как гордости, так и грусти. Объяснялось это просто: гордость была за свой народ, вставший на защиту Отечества, а грусть… война идёт, а он, артиллерист и военный инженер, даже ещё не слышал грома своих пушек.

Постояв несколько минут, офицер вышел двором, пересёк несколько улиц и очутился на набережной Невы у Летнего сада. Столица империи по-прежнему пленяла красотой. Он долго смотрел на неторопливые невские воды, на мосты, под которыми они прокладывали свой путь, на шпиль Петропавловского собора и крепость, на здания в строгом стиле на противоположном берегу, освещаемые июльским солнцем. Достал из кармана кителя часы – карманные часы в Европе входили в моду, а для России это была новинка. Нажал на кнопку – крышка часов плавно открылась. Часы показывали ровно половину первого. До назначенной встречи оставалось больше часа, и он мог спокойно любоваться всем вокруг, погружаться в свои мысли и воспоминания.