Спасители града Петрова - стр. 12

– Какие задачи вам предстоит решать и вообще обо всём, связанным с вашей службой, вас посвятит начальник Секретной экспедиции полковник Воейков, – движением правой руки Барклай указал на сидящего справа и наблюдавшего за разговором Воейкова и вдруг как-то неестественно сжался. Ярцев сразу понял: это от боли. Все офицеры, участники Северного похода, знали: правая рука, которую Барклай-де-Толли едва не потерял в сражении под Прейсиш-Эйлау, всё ещё до конца не зажила. Ярцев почувствовал себя виноватым – военный министр из-за него сделал болезненное движение рукой – и больше задавать вопросы не решился.

Проводив Воейкова и Ярцева до дверей кабинета, Барклай-де-Толли, перед тем как проститься, серьёзным тоном произнёс:

– Господа, война с Францией не за горами. Результат войны будет зависеть и от вашей службы.

Он, Павел Ярцев, мечтал пойти дальше отца, отставного майора, и стать если не генералом от артиллерии, то уж точно – полковником. Он изучал, когда позволяло время и обстановка, научные труды по истории артиллерии, интересовался инженерным делом. По части артиллерии его особенно интересовала полевая артиллерия, к которой относилась его бригада. Когда офицеры убивали время за карточной игрой, он размышлял о реорганизации полевой артиллерии русской армии и даже был близок к тому, чтобы послать в артиллерийское управление министерства свои предложения. Но случай с итальянскими инженерами всё круто изменил. В Министерстве военно-сухопутных сил ему довелось быть, но… совсем по другой причине.

…В начале осени 1810 года по городам Европы отправился в вояж капитан русской армии Павел Петрович Ярцев, он же экспедитор (агент) Секретной экспедиции при военном министре, а для европейцев – итальянец, собиратель и коллекционер старины.

Военная разведка существовала с древнейших времён, ибо каждый крупный военачальник стремился добыть максимум сведений о противнике. Но если в годы Цезаря и Чингисхана она сводилась к проникновению в тыл врага и выведыванию сведений, характерных для данной конкретной ситуации, то чем взрослее становилось общество, тем в большей степени разведка военная превращалась в разведку военно-политическую. Теперь уже становилось необходимым знать не только количество сабель, штыков или пушек у противника, не только места и характер расположения главных сил, но и знать будущие цели и намерения королей, герцогов, султанов, их послов и доверенных лиц. Особенно наглядно это проявилось в начале XIX века во время наполеоновских войн. И война Франции с Россией не станет исключением.