Спасибо за мечту - стр. 18
Мальчики вздохнули и понуро вышли из-за Маши. Поплелись было к служанке, но девушка жестом заставила их остановиться.
– А что им было велено? – строго спросила служанку.
Хотя и так знала: не показываться на глаза Мари, вот что. И с одной стороны, Маша с таким запретом была согласна, сестрица наверняка бы постаралась избавиться от братьев-бастардов. Угостила бы украдкой чем-нибудь, а потом – ой! Какая досада! – дети прислуги умерли…
– Чтобы эти шалуны не мешали вам, моя госпожа, – вывернулась служанка, а увидев, что Маша открыла рот, чтобы что-то сказать, взмолилась: – Не говорите графу, что видели их, не то мне влетит! Обещаю, что они вас больше не побеспокоят! – и разразилась слезами, упав перед ней на колени и картинно заломив руки.
От неожиданности брови Маши опять взлетели, но она тут же справилась с собой: какая бездарная актёрская игра! В ответ на это лицемерие и сама без стеснения слукавила:
– Поднимитесь, я не стану говорить отцу, что общалась с мальчиками. К чему такая трагедия? Мало ли в усадьбе детей… – поморщилась, демонстрируя, что близнецы ей вовсе не интересны. И в этом заключалась полуправда: Маша не собиралась говорить графу, что разговаривала с Джардом и Вердом, а вот то, что она их видела, обязательно.
Женщина вскочила на ноги, схватила за руки нехотя подошедших близнецов и поспешила от Маши прочь, бесцеремонно волоча ребят за собой. Даже не обращая внимания на то, что те не поспевают, дёргала их, отчего мальчики не могли сдержать плача. Было заметно, что она причиняла боль им не впервые и делала это с явным наслаждением.
Маше пока оставалось только морщиться: возмутительно! Вот именно поэтому она и собиралась обсудить с графом Бодо вопрос о признании им Джарда и Верда. Более того, идея о том, что будь её братья объявлены наследниками, с шеи Маши исчезла бы удавка в виде необходимости найти «якорь» и желательно-обязательно в аристократической среде.
Скинув непосильную ношу наследования огромного состояния Бодо на плечи будущих мужчин, Маша вполне могла и дальше попивать зелье и заниматься тем, чем её душе угодно: магией или опять пойти учить детей… И никто бы её не подгонял и не сопел разочарованно в затылок: скорей-скорей!
Даже если граф решит её выдать за какого-нибудь состоятельного старичка, согласного на то, что у них с Машей не будет детей, что ж, она обойдётся без истерики и вполне сможет ужиться с великовозрастным мужем. Тем более то она до сих пор не ощущала себя той юной стрекозой, что являло ей зеркало. А с убелённым сединами мужчиной ей уж всяко комфортнее общаться, чем с каким-нибудь, скажем, сорокалетним юнцом…