Спасибо за дочь - стр. 26

– Проголодалась? – спрашивает хриплым ото сна голосом.

Появилась мысль, что спросонья он не сразу сообразил, кто роется в его холодильнике. И некоторое время ушло на обработку информации.

Истомин вдруг оказывается совсем рядом, заглядывая в нутро холодильника, нависнув над моим плечом. От его близости становится жарко. Едва преодолеваю желание откинуться назад и прижаться спиной к его голой груди. Но тут же возникает обратная потребность – сбежать от него. Если ему я не доверяю, то себе не доверяю ещё больше.

– Угу, – глухо подтверждаю, слабо помня, о чём был вопрос. – Может, ты оденешься поприличнее? Тут всё-таки дети.

Стало ещё жарче и ещё более некомфортно. Истомин положил на мою макушку подбородок. Широкая ладонь оказалась у меня на животе, притягивая ближе. Внутри в мгновение ока разгорелся пожар. Плавя меня, делая влажной, податливой. Слабо соображающей.

Хотела открыть рот. Запротестовать, но поняла, что единственное, что смогу, – это промычать нечто нечленораздельное.

Но самое опасное – мне нравилось вот так стоять. Если прикрыть глаза, убрать лишнюю мишуру и оставить лишь картинку, в которой будущие родители стоят обнявшись, то кажется, я получила то, о чём так давно мечтаю. Только всё это морок. Иллюзия.

– Он ещё маленький и ничего не понимает, – прошептал Истомин, опаляя нежную мочку уха своим дыханием.

Смысл сказанного не сразу дошёл до моего обмякшего мозга. Ощутила себя запутавшейся в паутине, сплетённой Арсом.

Вязкой, сладкой и оттого липкой, как жжёный сахар.

Если он разложит меня сейчас на столе вместо хлеба и сыра, я даже не смогу сказать нет.

Но кем я буду для него в таком случае? Телом, которое можно взять, потому что оно удачно оказалось под рукой.

Мысль, больно уколов, отрезвила. Развернулась к нему лицом с пылающими от смущения щеками.

– Что ты себе позволяешь? – привстала на цыпочки. Я едва дохожу ему до плеча, учитывая его исполинский рост. Наверное, моё возмущение для него выглядело как тявканье злой собачки на дога.

– Как что, Поварёшка? – делано удивляется всё тем же хриплым голосом, от которого начинают вибрировать внутренние органы, как от высоких басов в ночном клубе. – Думаю, что приготовить тебе на завтрак. Скоро рассвет. Шакшуку будешь?

Истомин тянется за яйцами. А я ощущаю себя крайне глупо. Потому что мои мысли тоже крутились вокруг яиц. Его.

Во рту всё пересохло.

– Буду, – Истомин мягко разворачивает меня, подталкивая в сторону диванчика.

Опасалась, что он решит воспользоваться моими умениями и предложит что-то приготовить. А жизнь показала, что, когда кто-то пытается тобой воспользоваться, добром это не закончится. И когда я поняла, что подобных планов он не имеет, внутри растеклось приятное, но тревожное тепло.