Спаси нас - стр. 8
Папино лицо ожесточилось.
– Я позаботился о том, чтобы честь нашей семьи не была запятнана. Ты должна бы радоваться, а не смотреть на меня волком.
У меня перехватило дыхание.
– Так это был ты? – прохрипела я. – Ты принес снимки ректору Лексингтону?
Холодные глаза отца сверлили мое лицо:
– Да.
Стало нечем дышать. Во мне поднималась тошнота, а комната начала кружиться. Одной рукой я ухватилась за стул, стоящий передо мной, чтобы не упасть.
Собственный отец виноват в том, что Грэхем потерял работу, а подругу Джеймса исключили из школы.
– Зачем ты это сделал? – прошептала я.
Моя потребность объяснить ему ситуацию рассыпалась в пыль. Во мне еще оставалось место сомнениям – и для невысказанной ярости, которая с каждой секундой все быстрее разливалась по венам.
– Твоя тайна могла разрушить нашу семью – тебе совершенно безразлично, что ты поставила на кон своим безответственным поведением? Наша семья для тебя ничто?
– Семья? Да неужели! – зашипела я, сжимая кулаки. Руки дрожали, и мне казалось, я в любой момент могу взорваться. – Единственное, что тебя интересует, это деньги. Каково приходится Джеймсу и мне после маминой смерти – тебе плевать на это. И теперь ты стоишь передо мной и требуешь, чтобы я радовалась твоему приказу выгнать моего парня из школы?
Его ноздри слегка раздулись при слове «парень», в остальном лицо оставалось неподвижно.
– Я сделал бы и того больше ради чести нашей фамилии.
Его спокойный голос вывел меня из себя. Дыхание участилось, а ногти так глубоко впились в ладони, что вот-вот могла брызнуть кровь.
– Ты должна быть мне благодарна, Лидия, – добавил он совершенно серьезно.
Моя ярость дошла до высшей точки. Я больше не могла сдерживать слова, они вырывались из меня неуправляемым потоком.
– Может, ты и сумел вышвырнуть Грехэма из школы, но ты не в силах вычеркнуть его из моей жизни! – крикнула я во весь голос.
– Еще бы я не мог. – Отец повернулся и хотел выйти за дверь.
Но я не закончила.
– Нет, ты не можешь. Потому что я беременна.
Он замер. Медленно, словно в замедленной съемке, он повернулся ко мне:
– Что?
Я вскинула подбородок:
– Я беременна. От Грэхема.
Было так странно наблюдать за его реакцией. Какое-то время он просто смотрел на меня и моргал – как тот забавный человек на гифке, популярной в Сети уже несколько месяцев. Потом его плечи начали трястись, как будто ему было тяжело дышать, и на щеках, на лбу и на шее проступили красные пятна.
А я-то думала, что видела все формы отцовского гнева. Мы с Джеймсом довольно рано научились правильно истолковывать малейшие изменения в его мимике, чтобы вовремя успеть скрыться с глаз.