Спаси мою дочь, бывшая! - стр. 15
Кажется, я уже убедила себя, что сделаю это.
– Я могу идти? Как долго следует ждать все анализы?
– Три-пять дней! – пожимает плечами гинеколог. – Как я уже сказал, мы делаем всё возможное, чтобы ускорить этот процесс, но иногда сделать быстрее просто невозможно.
Я киваю, встаю на ноги и уже хочу уйти. Результаты сообщат Багрянскому. А дальше будет видно.
– Я ещё раз настоятельно попрошу вас не рассказывать Демьяну о том, что было со мной в прошлом.
– Да! Конечно! – я чуть приоткрываю дверь, готовая выйти. – О выкидыше, случившемся семь лет назад, господин Багрянский ничего не узнает, а я буду думать, как лучше провести оплодотворение в виду открывшихся фактов, если, конечно, анализы придут нормальные.
– Спасибо! – бормочу себе под нос и выхожу в коридор.
В одно мгновение я оказываюсь прижатой к прохладной стене. Багрянский прижимается ко мне всем своим телом, опирается ладонями о стену по обе стороны от меня и рвано дышит. Что с ним случилось? Меня потрясывает от головокружительного запаха, исходящего от мужчины, совсем как раньше, но я в очередной раз напоминаю себе, кто стоит напротив.
– Какого дьявола? – спрашиваю я, стараясь оттолкнуть Багрянского, но ничего не получается.
Каждый мускул на теле мужчины напряжён до предела. Он смотрит на меня взглядом, наполненным яростью и тяжело дышит. С чего вдруг он превратился в такого зверя?
– Почему? Почему ты ничего не сказала мне о ребёнке, Дымка? – цедит сквозь зубы Багрянский, и меня охватывает жар.
Идиотка!
Я ведь приоткрыла дверь и, скорее всего, он услышал наш разговор с врачом.
Глава 4. Демьян
Внутри всё закипает, стоит мне услышать слова врача. Дымка попросила его ничего не сообщать мне о выкидыше, который случился у неё семь лет назад…
Но почему?
Почему она молчала и держала всё в себе?
Она сама избавилась от ребёнка? Или это случилось на нервной почве?
Прижимаю её к стене и зло цежу сквозь стиснутые зубы:
– Почему?
Дымка часто дышит. Она волнуется. Наверное, злится на себя, что приоткрыла дверь и выдала свою маленькую тайну, секрет, который хранила так долго, а выдала мне на блюдечке из-за опрометчивости.
– Пусти меня, Багрянский! Пусти и больше не смей хватать! Тебя не должно касаться то, что случилось со мной в прошлом! Ты сделал свой выбор. Если хочешь, чтобы помогла в настоящем, будь добр вести себя уважительно.
– Сделал выбор? Ты ни черта так и не поняла! Будь по-твоему…
Я отпускаю Дымку и отхожу от неё. Если бы я не зависел от неё, то постарался бы довести дело до конца. Я бы пытался вывести Дымку на эмоции, заставить всё высказать мне. Выплакать всю боль. Но я не могу этого сделать. Не смею. Мне бы хотелось во всём разобраться, уладить наш конфликт, хотя бы попытаться сделать это… Но от Дымки зависит жизнь моей дочери, и мне проще упасть на колени, став послушным псом, чем ссориться и доказывать свою правоту. Да и правоты ведь там не так много на самом деле. Я накосячил… Накосячил, но не я один был виновен в этом.