Спаси моего сына - стр. 9
Рядом со мной - Юлька. Сложила руки на груди и смотрит на Верниковского так, что даже мне от этого взгляда не по себе.
- Ты ничего не хочешь нам объяснить? - громко требует она ответа.
Моя верная подруга, которая даёт сейчас понять, что я не одна. А я стою напротив Дани, смотрю на его осунувшееся лицо, на глаза, в которых столько отчаяния, что хоть вешайся, и понимаю - я ему помогу. Потому что люблю. А потом - прочь. Из моей жизни, из нашего дома. Прочь…
- Заходи, - выдыхаю шёпотом. - Расскажешь, что от меня требуется.
Юля переводит глаза на меня. Смотрит так, словно я её предала. Фыркает, уходит в квартиру. Наверное, за своими вещами. Но с ней мы всё обговорим позже. Сейчас я уже поняла, что помогу… насколько это возможно. И сделаю то, что хоть как-то может ослабить мою боль - узнаю, чем же так провинилась, что меня настолько болезненно предали.
- Ты ведь не собираешься его выслушивать и прощать? - говорит Юля, когда я провожаю её.
- Выслушать - собираюсь, простить - нет.
Говорю это, а у самой горечь во рту. Такая, как будто цианида прямо в глотку налили.
- Понятно.
Вздохнув, подруга прижимает меня к себе. Я слышу, как у неё колотится сердце - и моё вторит ему, выворачивает грудную клетку наизнанку.
- Если что - снова звони. Приеду, помогу, просто побуду рядом.
Отстранившись, киваю. И ругаю себя, на чём свет стоит, когда понимаю - от того, что сейчас Даня здесь, в нашей с ним квартире, внутри появляется облегчение. Даже дышать становится легче. Это такой самообман, такое отсутствие гордости, что от самой себя тошно.
- Ну? - спрашиваю, заходя на кухню, а у самой воздуха в лёгких не хватает.
Сколько раз вот так же заходила сюда, в это сердце дома. Готовила что-то вкусное, ставила тарелку перед мужем. Любовалась им исподтишка… Наверное, так все бабы влюблённые делают. Смотрят на сильные руки, на то, какие красиво очерченные скулы у мужика. И просто кайфуют от этого.
А сейчас Даня какой-то… уменьшившийся, что ли. Сжавшийся, будто удара ждёт.
- С чего начать? - хрипит в ответ.
- С начала давай. Умные люди говорят, что это самое правильное. Или могу вопросы позадавать. У меня их много.
Голос дрожит, но мне уже плевать. Даня ведь знает, что я чувствую. Понимает это. Или ему - плевать тоже?
- Задавай, - кивает в ответ.
6. 4
Смотреть на мужа невозможно. Отворачиваюсь резко, обхватываю плечи руками. Всё, что угодно, лишь бы только не выть в голос, не орать, не бить посуду. Не показывать, насколько мне больно. Хотя, может, и стоило бы метнуть в Верниковского пару сервизов.