Спаси моего сына - стр. 16
- Порой чудится, что вы с ним похожи. Он что-то скажет и это сбывается.
- СТОП!
Я выкрикиваю это слово внезапно даже для самой себя. Начинаю судорожно отстёгивать ремень, дёргаю ручку дверцы, которая, слава всем богам, заперта.
- Стой, Верниковский! Иначе я за себя не ручаюсь.
Даня жмёт по тормозам и останавливается на обочине. Смотрит на меня расширившимися глазами.
- Прости… прости, - шепчет сбивчиво. - Я не подумал…
Всё же совладав с ручкой, я буквально вываливаюсь из машины и начинаю делать жадные глотки воздуха ртом.
Муж оказывается рядом во мгновение ока. На его лице - тревога, оторопь, сожаление.
- Больше никаких рассказов… хорошо? - хрипло прошу я.
Да, я сама была инициатором, но не просчитала того, куда может свернуть этот разговор. И совсем не готова смириться с тем, что подробности параллельной жизни мужа могут всплывать и всплывать. И не готова буду к смирению в этом плане.
- Прости. Больше ни слова не скажу. Обещаю.
Смотрю на лицо Верниковского, на нём тревога - только понять не могу, за меня, или за нажитого на стороне сына. Да и важно ли это?
- Хорошо.
Я вновь устраиваюсь в машине и впиваюсь пальцами в телефон. Думает ли Даня о том, что будет после того, как Марк вернётся к нему? Размышляет ли над деталями нашего развода? Я не знаю, да и сейчас спросить об этом - равносильно добровольному погружению в тот ад, в котором и так нахожусь с головой. Поэтому весь следующий путь мы проделываем в молчании.
Даниил просто садится на место водителя, быстро бросает на меня взгляд и едет дальше. И хоть мелкая дрожь от того, что совсем скоро мы доберёмся до Первомайского и мне придётся лицом к лицу встретиться с тем, к чему я совсем не готова, охватывает моё тело, я знаю одно. Добровольно взошла на этот эшафот, стоя на котором сама себе кажусь такой уязвимой, будто разделась на глазах у толпы. И самой мне с этим бороться. Никто за меня этого не сделает.
- Давай так сделаем… будем медленно проезжать по улицам, а ты смотри кругом, хорошо? - говорит Даниил, когда мы оказываемся в посёлке.
Едва въезжаем в него, я выдыхаю. Нафантазировала себе бог знает что. Оцепление, отряды волонтёров, даже толпу папарацци. На деле же - ничего такого. Первомайское, на первый взгляд, живёт обычной для него жизнью. Люди идут по улицам, магазины открыты. Никакого апокалипсиса местного масштаба.
- Хорошо, - глухо откликаюсь, начиная вертеть головой.
А у самой страх внутри поселяется. Если вдруг увижу на одной из улиц эту его Свету? Я ведь её узнаю, потому что представляла себе сто тысяч раз. Не хотела подобного, ругалась на саму себя, но представляла…