Спаси меня, вальс - стр. 38

Обладая жадным всепоглощающим эго, Найты алчно впитывали жизнь в момент быстрого отлива, а всякую мертвечину выбрасывали в море. Нью-Йорк – отличное место, чтобы быть на подъеме.

Манхэттенский клерк не поверил, что они женаты, но комнату им сдал.

– Что ты? – спросил Дэвид, сидя на кровати под ситцевым балдахином. – Не можешь сама справиться?

– Могу. Когда поезд?

– Уже пора. У меня есть два доллара, чтобы встретить твоих родителей, – сказал он и потянулся за одеждой.

– Я бы хотела купить цветы.

– Алабама, – назидательным тоном проговорил Дэвид, – это нецелесообразно. Это просто дань предписаниям эстетики – своего рода формула украшательства.

– Но ведь на два доллара все равно ничего не сделаешь, – вполне логично возразила Алабама.

– Думаю, нет…

Слабые ароматы из цветочного магазина в отеле, словно серебряные молоточки, стучались в раковину бархатного вакуума.

– Конечно, если придется платить за такси…

– У папы будут с собой деньги.

В стеклянную крышу вокзала бились клубы белого дыма. Похожие в сером свете дня на незрелые апельсины, висели на железных балках фонари. Толпы и толпы людей встречались и расходились на лестнице. Со скрежетом – словно тысяча ключей повернулась в заржавевших замках – остановился поезд.

– Знать бы, что в Атлантик-сити будет так трудно добираться. Мы опоздали на полчаса, просто не верится… В наше отсутствие город не изменился, – говорили пассажиры, энергично разбирая вещи и понимая, что их шляпы не годятся для города.

– Мама! – крикнула Алабама.

– Ну, как вы тут?..

– Разве это не великий город, Судья?

– Я не был здесь с тысяча восемьсот восемьдесят второго года. С тех пор многое изменилось, – сказал Судья.

– Хорошо доехали?

– Алабама, где твоя сестра?

– Она не смогла приехать.

– Она не смогла приехать, – неубедительно подтвердил Дэвид.

– Знаешь, – сказала Алабама в ответ на удивленный взгляд матери, – в последний раз, когда Джоанна была у нас, она взяла лучший чемодан, чтобы увезти мокрые пеленки, и с тех пор… ну, с тех пор мы почти не виделись.

– Почему бы ей не одолжить у тебя чемодан? – строго спросил Судья.

– Это был мой лучший чемодан, – терпеливо объяснила Алабама.

– Ах, бедная малышка, – вздохнула мисс Милли. – Полагаю, мы сможем позвонить им по телефону.

– Ты будешь иначе относиться к таким мелочам, когда у тебя появятся собственные дети, – сказал Судья.

Алабама заподозрила, что ее выдала изменившаяся фигура.

– А я понимаю, что чувствовала Алабама. – Милли великодушно отпустила дочери грехи. – Она и в детстве не любила делиться с кем-то своими вещами.

Такси подкатило к исходящей паром вокзальной стоянке.