Спаси меня, пока не поздно - стр. 7
– Всё? Посмотрели? – прищуриваюсь. – Вези меня, ты обещал.
– И ты ничего ему не скажешь? – он ни капли не удивлен. Натан засовывает руки в карманы, впрочем, не двигаясь с места.
– Смысл говорить с куском земли, под которым есть лишь пепел мертвеца?
– Помогает. Облегчает душу, – Натан пожимает плечами, так, словно я не знаю прописных истин.
– Ты врач, так? – он кивает. – Значит должен знать, что души нет. Мясо, потроха и энергия, что движет этим. А не эфемерная дрянь, которая потом типа отправляется в рай или ад.
Он долго на меня смотрит и спокойно идет, проходит мимо меня, и я прусь следом.
– Ты ничего не поняла, Эйприл. Давай называть душу – чувствами. Разговор с куском земли, как ты говоришь, – мужчина достает ключи из кармана, продолжая идти, – на самом деле может дать ощущение похожее на то, как будто ты избавился от тяжелой ноши. Временно, конечно, но все же. Ты разговариваешь больше не с мертвецом, а самим собой. Проясняет мысли.
– Вижу, у тебя богатый опыт, – безразлично кидаю я, в тот момент, когда мы подходим к машине.
Ответом мне служит молчание и легкие подталкивания ветра в спину. Сама природа ведет меня к семье. Что ж, пора, наконец-то, забыться. Компания этого человека мне осточертела.
Но вместо того, чтобы завести машину и тронуться с места, доктор о чем-то размышляет, с застывшей рукой у зажигания. Он так и не вставляет ключ. Смотрит перед собой, но так, словно ничего не замечает. Мне хочется его поторопить, но видение надгробной плиты Брэдли так и не выходит из головы, ярким призраком заставляя молчать.
–Брэд рассказывал о тебе. В те наши редкие встречи. Это он тебя подсадил.
Последняя фраза не вопрос, а утверждение.
Поджимаю губы. Не хочу ничего ему говорить. Кто он такой, чтобы ему вообще что-то рассказывать?
– Как давно ты…
– Поехали, – прерываю вопрос, который я даже слышать не хочу.
Все-таки он вставляет ключ и поворачивает его. Машина мерно заурчала.
– А какая причина? – ему просто интересно, впрочем, многие спрашивают.
Людям попросту хочется знать все грязные подробности твоей гребаной жизни. Им неинтересно, какая ты личность и что у тебя внутри. Гораздо проще покопаться в белье, вытащить на свет драные портки, позабавиться или ужаснуться как все плохо у других людей. Или, еще лучше, заявить: «А мои трусы еще рванее, но я же не сажусь от этого на наркоту! Посмотрите на него, какой он слабак!».
Мерзость. Ненавижу людей.
Внутри что-то неприятно колет, и я пытаюсь сдержать все те нервные движения, что выдадут с потрохами.
– Причина? – в упор смотрю на него. – Её нет. Нахрен причину. Просто захотелось.