Спаси любовь. Хроники Ипсилона - стр. 32
Плыву к оконному проему и ловко ныряю под шифоновое облако занавески. Нависаю над подоконником и приникаю к прозрачному стеклу.
Знакомый пейзаж.
Серые фасады соседних домов. Деревья и кустарники шумят на ветру, разбрасывая разноцветную листву. Недавно прошел дождь, промочив асфальтовые дорожки и сделав их черными. Воздух промозглый. Это чувствуется даже сквозь сомкнутые створки. Редкие прохожие неуютно ежатся, кутаясь в куртки и шарфы.
Безмолвно наблюдаю за обычной жизнью с высоты пятого этажа, борясь с ощущением, что меня не было здесь целую вечность.
– Вечность…
Еще вчера на дворе стоял июль, а теперь… Холодная осень. Сумасшествие! Неужели, можно взять и выпасть из реальности на несколько месяцев?
Возникшая мысль побуждает к решительным действиям.
Нужно осмотреть комнату.
Тщательно изучаю каждый уголок, меряю шагами пространство. Мебель стоит на привычных местах. Но что-то изменилось!
Здесь безупречный порядок! Кровать аккуратно заправлена. Чистый компьютерный стол кажется непривычным. Его всегда заполняли исписанные тетради, отпечатанные листы, книги, альбомы, карандаши и всякие милые безделушки, которые теперь скучно расставлены по местам. И никаких оставленных то тут, то там вещей, сопровождающих каждый мой день. Комната стала другой, в ней больше нет жизни. Эта мысль задевает за живое.
– Значит, не сон, – огорченно произношу, принимая жестокую действительность.
Ощущение реальности снова играет со мной, стирает грани.
Кто я? Человек, призрак, неприкаянная душа, сэйфин… Неважно!
Раз выпал шанс оказаться здесь, я должна сделать одно – увидеть маму.
Замираю, набираюсь решимости и выскальзываю в коридор, пройдя сквозь закрытую дверь непривычным способом. А все потому, что ухватить дверную ручку не удается.
Ощущение не из приятных, когда призрачное тело пропускает через себя чужеродную субстанцию. Но другого выхода нет.
Преодолев все преграды на пути, оказываюсь в маминой спальне.
Здесь ничего не изменилось. Вскользь осматриваю привычный интерьер и останавливаюсь на широкой двуспальной кровати, слишком большой для хрупкой женской фигуры, свернувшейся калачиком.
Мама спит поверх стеганого покрывала. Тоненький халат не спасает от сквозняков.
Первое, что хочется сделать – укрыть, уберечь ее от холода.
Подхожу ближе и пытаюсь отогнуть край покрывала, но он остается на прежнем месте. Теперь я не властна над предметами в этом мире. Но так хочу оградить любимого человека от малейшей опасности, будь то обычная простуда.
– Бедная мамочка, – шепчу с горечью и внимательно вглядываюсь в знакомый облик, такой родной, но изменившийся.