Спас на крови - стр. 17
– Чего-чего? – не понял Воронцов. – Какое еще завещание? Он что, был у тебя перед отлетом?
– А ты что, не знал? – в свою очередь удивился Натансон.
– Знал бы, не спрашивал.
– Конечно был! – как о чем-то само собой разумеющемся подтвердил Натансон и вновь не смог сдержать своих чувств по отношению к бывшей родине: – Все-таки в Россию летел, а не в джунгли Новой Гвинеи. И как видишь, будто в воду смотрел, когда завещание составлял.
Последние слова он произнес с интонацией всемирного укора для тех дурачков волны первой эмиграции, кто по чисто русской наивности еще верит в то, что что-то могло измениться в якобы новой России.
– И поверь мне, граф, если тебя начали гноить, тебя будут гноить при всех режимах, будь там президентом хоть Сталин, хоть Брежнев, хоть нынешний Медведев.
– Ладно, старый хрен, об этом мы с тобой потом потолкуем, – отозвался Воронцов, которому не очень-то нравились нападки на ту Россию, в которой мечтала быть похороненной его «графинюшка». – Ты лучше мне скажи, что это за завещание такое?
– Не по телефону. Единственное, что могу сказать, так это то, что всё свое состояние он завещал двум женщинам в России. Его дочь и вроде бы как его несостоявшаяся жена.
– Злата и Ольга Мансуровы?
– Ну вот, ты и сам все знаешь. И еще вот что, – пробубнил Натансон, – я бы на твоем месте нанял приличного детектива и отправил его в Москву. Уверяю тебя: нечисто все это. В общем, приезжай, жду!
Не очень-то верил в естественную смерть известного на весь мир эксперта по искусству и следователь Следственного управления при Московской городской прокуратуре Семен Головко. Правда, тому были свои причины: столь же внезапный, как и смерть Державина, сердечный приступ дежурной по этажу, которая, как удалось выяснить Семену, никогда до этого дня не жаловалась на сердце. И как только ему разрешили переговорить с ней…
Припарковавшись на парковочной площадке Кардиологического центра, куда была доставлена Зинаида Афонина, Головко поднялся на третий этаж больничного корпуса, и лечащий врач буквально в двух словах обрисовал ему общее состояние больной.
Оклемалась девушка. Да и то только потому, что портье гостиницы срочно вызвал «скорую» и ее доставили «куда надо, а не в коридор какой-нибудь больнички». На данный момент ее состоянию ЗДОРОВЬЯ уже ничто не угрожает, но покой, само собой, необходим. Короче говоря, больную нельзя волновать, тем более травмировать острыми вопросами, что и было Семеном клятвенно обещано.
Судя по растерянной улыбке дежурной по этажу, которая последней видела Державина живым, она уже была предупреждена о приходе следователя и теперь, видимо, гадала, с чего бы это ее скромной личностью заинтересовался этот высокий голубоглазый блондин.