Спартаковские исповеди. Отцы-основатели; из мастеров – в тренеры. От Старостиных до Аленичева - стр. 19
Вот когда-то были Никита Симонян, Сергей Сальников – я бы их назвал футбольными интеллектуалами. А вся команда, которой сегодня Карпин руководит, – без интеллекта. Безответственная какая-то, не знает, когда можно проигрывать и когда – категорически нельзя!
Вообще, эта команда наша сейчас – горе какое-то, особенно для сердечников. Такого «Спартака», как в 50-х, больше не было никогда. Еще были хорошие команды в 80–90-х – но вот такого спаянного состава, одиннадцати гладиаторов, как поколение Нетто, не было и в это время.
О Сальникове ходила легенда, что он – внебрачный сын Николая Петровича. И сам Сергей поддерживал эту легенду. Или, скажем так, не возражал. А мы играли против них в Тарасовке тренировочные матчи. Юноши против основного «Спартака». Я правого полузащитника играл, а он – «десяткой». Уступая ему в технике, я старался играть порезче.
Он однажды получил от меня и говорит:
– Что ты брата лупишь?
– Какого брата?
– Да я брат твой, ты что, не знаешь, что ли?!
Но это так было сказано, что не поймешь – в шутку или всерьез. Мы старались, бились. Сальников-то карьеру заканчивал, особенно не бегал уже, а быстрый Исаев пробросит мяч, оббегает тебя как стоячего – и поминай как звали. Мы же были медленнее, и они, конечно, нас обыгрывали – 4:0, 5:0.
Сальников был самым любимым футболистом Николая Петровича. Ну еще Симонян, конечно. Но Сальникова – с которым я, кстати, тоже хорошо был знаком – он просто боготворил. И все-таки мне кажется, что по поводу родства – это элементарная утка.
Братья были людьми интеллигентными и деликатными. Поэтому мне смешно слышать легенду о том, что однажды Бесков покритиковал Николая за то, как он одевается, а тот ему якобы ответил: «Ты сын извозчика, а я – царского егеря, и не тебе об этом судить». Это абсолютно не его стиль!
«Николай Петров», «Андрей Петров» – это они заочно могли друг друга так называть, а в лицо – только по именам. Дело было в том, что дед Петр чуть ли не официально фамилию Петров носил, потому что в деревне так было принято: отчество старшего сына становилось фамилией. И он вроде только после переезда в Москву вновь Старостиным стал.
Дядя Шура из всех четверых был, пожалуй, самым молчаливым. Этакий русский здоровяк. У него и фигура была отличная от остальных братьев – кряжистый, полноватый, пониже ростом. Его звали Жбан – еще с юности, когда он играл в футбол. Больше всех в семье поесть любил. Пирожки, рыбку к нам на дачу привозил. У него была поговорка: «Желаю всем, чтобы у них были такие же мужья, как у моей Дусечки!»