Спартаковские исповеди. Классики и легенды - стр. 12
Но и это еще не конец истории. Жил я тогда на Песчаной, и часов в девять-десять вечера раздался звонок в дверь. Я решил: опять за мной. Открываю – стоит солдатик. И протягивает мне, как сейчас помню, форму № 28 со звездочкой: «Вам билет на поезд в Кисловодск». Мало того, тут же позвонил Виктор Макаров, который в свое время был председателем российского совета «Спартака», но Сталин-младший переманил его в ВВС:
– Никита, командующий просил проводить тебя на вокзал и ждать, пока не исчезнет последний вагон. Ты ему понравился за правду, а время-то позднее, сам понимаешь…
– Да доберусь я, Виктор Иваныч, что вы!
– Ну, если командующий при встрече спросит тебя, скажи, что я тебя проводил.
Я уехал, и обошлось без всяких приключений. Возвращаюсь в Кисловодск. А меня уже все хватились, никто не может понять, что происходит.
– Где ты шлялся, б…?!
А я решил их разыграть. Подбоченился и говорю:
– Как вы смеете так разговаривать с офицером Советской армии?
– Каким еще офицером?
– Офицером и игроком команды ВВС.
– Не говори глупости.
– Не видите, что ли?
И показываю им эту самую форму № 28.
– Спартаковские болельщики тебе за это морду набьют, – с чувством ответили мне. – И правильно сделают.
Только тут я и объяснил, что это розыгрыш. И рассказал, как все было на самом деле.
Вскоре после смерти отца Василий Иосифович на восемь лет оказался в заключении, которое провел во Владимирском централе. И когда он уже освободился, я как-то ужинал в ресторане «Арагви» и на выходе встретил его.
– Ой, Никита, здравствуй! Как я рад тебя видеть!
Обнялись. Он предложил как-нибудь встретиться, сказал, что ему страшно хочется поговорить о футболе. Я ответил, что готов в любое время. Но вскоре он сбил на машине какую-то старушку, и его отправили на поселение в Казань, где он позднее и умер. А упомянутый мною полковник Соколов, сволочь, дал показания на суде, что, когда я вышел из особняка, в котором Сталин переманивал меня в ВВС, Василий якобы дал указание пристрелить меня где-то из-за угла.
Его похоронили в Казани, но потом перезахоронили на Троекуровском кладбище в Москве. И я каждый раз, когда туда приезжаю, приношу цветы на его могилу. Все-таки в то время он так отнесся ко мне. Не сломал жизнь.
О причинах многих переходов из одной команды в другую болельщики тогда и не догадывались. Вот, к примеру, случай с Сергеем Сальниковым. Как народ был возмущен, когда он в 1950 году ушел из «Спартака» в «Динамо»! Посчитали это предательством из предательств. Освистывали нещадно. Более того – его и партнеры в «Динамо» игнорировали, тот же Бесков. Мы это видели.