Спартаковские исповеди. Блеск 50-х и 90-х, эстетика 80-х, крах нулевых, чудо-2017 - стр. 21
А могло быть хуже Рогова. Тогда, в финале Кубка СССР 1957 года, «Локомотив» у нас бы ни за что не выиграл, хотя они в то время и занимали второе место. И победили только потому, что излупили нас. Евгений Рогов, костолом из костоломов, нанес мне тяжелейшую травму – меня увезли на «Скорой» в больницу. Я полгода не ходил. А еще этот же Рогов сломал Ильина, Симоняна, Сальникова и Огонькова. Пятерых за один матч!
Просто наглый тип. Мы же были с ним в ВВС, знаю, что он собой представлял. Жили в общаге в Тушине, и я видел, как они с еще одним таким же, Колей из Подлипок, насмехались над людьми, которых добивали в игре. Рогов с упоением, в красках рассказывал, как врезал одному, другому, третьему. Такое впечатление, что это доставляло ему какое-то садистское удовольствие. Ну как же так можно? Это же твой коллега, вы один хлеб едите!
Один раз я всего за весь тот финал на его фланге появился… Хоть знал, но не мог подумать, что он прыгнет на меня двумя ногами и вывернет голеностоп. Я пас-то уже отдал. А Рогов даже не извинился, будто так и надо. Главное – замены-то были запрещены. Меня в госпиталь увезли, Сальникову ребро сломали, но и он, и остальные трое на поле остались.
Думаю, это костоломство было его личной инициативой. Он просто иначе не мог играть – ни скорости, ни роста, на обезьяну был похож. По сравнению с ним динамовцы семидесятых годов, Новиков и Никулин, – корректнейшие игроки. И самое интересное, что Рогова после того финала даже не дисквалифицировали, потому что федерацию возглавлял Антипенок, бывший председатель центрального совета общества «Локомотив».
С Роговым с тех пор мы никогда не общались, а травма та стала для меня роковой. Нет, еще пять лет в «Спартаке» играл, но скорее – уже доигрывал. Нога болела, на голеностопе образовались шипы, делал уколы перед играми, чтобы боль снять.
Но хромаю я сейчас не из-за этого. В позвоночнике стерты диски, тазобедренный сустав плох… Выпиваю с утра шесть таблеток – и вперед. Заставляю себя ходить пешком каждый день и, когда предлагают подвезти на машине, – отказываюсь. И вот после инфарктов, а было их у меня два, живу уже восемнадцать лет. Первый раз прихватило, когда сидели в Спорткомитете. «Скорая» приехала только через пятьдесят минут, я уже умирал: кардиограмма была – прочерк на весь лист. Всадили укол – и в машину. Симонян попросил, чтобы отвезли куда-нибудь поближе.
Повезло, что дежурила заведующая реанимационным отделением Ирина Петровна. Ей сказали, что я олимпийский чемпион. Мол, имейте в виду – и так далее. Так она всю ночь не отходила от меня, все время била по щекам.