Созвездия твоих глаз - стр. 2
«Его дыхание сбилось», – отмечаю, заметив, как часто вздымается мужская грудь.
Музыка начала стихать, и я также грациозно возвращаюсь к пилону, оставив нежданного гостя смотреть мне вслед.
«Зря тешила себя надеждой, что он не узнает меня».
Свет погас, и я поторопилась покинуть комнату, но за дверью меня ждал темнокожий амбал в чёрной футболке, преграждая путь. Шаги за спиной приближались. Дэвид медленно наклонился к моему уху, терпкий запах дорогого парфюма ударил в нос.
– Ну здравствуй, сестрёнка. Давно не виделись. – Горячее дыхание откликнулось щекоткой в ухе, вызвав мурашки по шее.
«Узнал!»
Внутри всё опустилось и перевернулось. Мысленно поминаю чертей ада и медленно поворачиваюсь к нему, старательно скрываясь под маской пофигизма, в то время как в теле бушует ураган.
«Спокойно, Эмбер! Тебе должно быть наплевать. Дэвид МакКей тебе никто!»
Приподнимаю подбородок выше, изображаю надменный взгляд и язвительно спрашиваю:
– В Нью-Йорке не хватает женщин, желающих удовлетворить твои маленькие прихоти?
– М-м-м, решила показать свои острые зубки? Похвально, – он хищно улыбнулся. – А тебе как больше нравится, когда деньги засовывают в трусики или в чулки? Или, может, в топ? – Ему явно доставляет удовольствие издеваться надо мной. Как и раньше.
– Переводом на счёт, придурок! Катись к чёрту, МакКей! – бросила ему в лицо.
– Плохо ведёшь себя, сестрёнка, – проговорил Дэвид с насмешкой.
– Я тебе не сестра, а ты мне не брат! Брак наших родителей не делает нас родственниками!
Глава 1
Эмбер
Мне было шесть, когда папа бросил нас, ушёл к другой женщине, которую любил со школы, заменил отца её сыну…
Я плохо понимала, что происходило, но как сейчас помню мамины слёзы по ночам в подушку, помню, как украдкой она глушила свою боль алкоголем. Мама долго могла стоять у окна и ждать его возвращения, часами смотреть на папино фото и оглаживать его лицо подушечками пальцев. Мама любила моего отца всем сердцем, а он разбил его на тысячи осколков.
Первые полгода маме дались невероятно сложно, но она взяла себя в руки ради меня. Помню, в какой спешке она собирала наши вещи для переезда в другой штат, будто боялась передумать. Нэшвилл встретил нас прекрасной весенней погодой. Небольшой дом сразу стал для меня родным. В нём мама не плакала, в нём были только я и она.
Мама работала в ближайшем супермаркете кассиром, её зарплаты нам вполне хватало. В Нэшвилле я обрела свою первую любовь – танцы. Только лишний вес был той самой ложкой дёгтя в моей беззаботной жизни. Из-за него выступления на конкурсах и местных представлениях обходились всегда без меня. Мама несколько раз устраивала скандал по этому поводу, доказывая хореографу, что она должна дать мне шанс проявить себя. Да, меня это очень огорчало, но я никак не могла стать такой же худенькой, как другие девочки, попытки сесть на диету приводили к срывам. Школьный психолог объяснял моё состояние стрессом из-за развода родителей. Наверное, это было на самом деле так – я скучала по отцу, любила и одновременно ненавидела его. В моём детском сердце жалобно пела Пинк свою «Family Portrait».