Созвездие Овна, или Смерть в сто карат - стр. 3
И тогда ему на память пришел способ, о котором говорил еще дед, девяностолетний старик Инжа.
– В старые времена, – рассказывал он, – обнаружив на дне ущелья блеск прекрасного камня, вожди племени возносили богам благодарность за посылаемый дар, а потом с помощью соплеменников скидывали вниз, прямо на камень, большой кусок жирной баранины. Ваджра не всегда дается в руки человека, но всегда прилипает к жиру жертвенного животного… После этого людям оставалось только ждать, когда парящий в небе орел заметит мясо на дне ущелья. Орел вознесет кусок с камнем на гору и начнет клевать мясо. После этого люди деревни спешили наверх за своей добычей…
Джагаттунга не слишком долго предавался этим воспоминаниям. Бегом, не обращая внимания на то, что клочья одежды остаются на колючих ветках кустов и лианах, бросился он к своей повозке, где под уложенными товарами мать положила сыну в дорогу хороший кусок мяса, для сохранности от мух и жары обмазанный сверху толстым слоем курдючного сала…
…Так, почти тысячу лет тому назад, в 1064 году, был поднят на поверхность со дна ущелья Адамас будущий легендарный бриллиант «Санси», алмаз весом в 110 карат, который, согласно летописи того времени, купец Джагаттунга обменял в ближайшем городке на двух слонов, двенадцать верблюдов и восемьдесят золотых монет. После чего камень очень долго хранился у султанов Центральной Индии, последним его владельцем из этой династии был султан Кут-Уд-Дин, у которого этот кристалл вместе с другими драгоценностями и частью казны в одну кровавую ночь был украден ближайшим другом и визирем, перепродавшим его иноземным торговцам. И только в 1325 году бриллиант «Санси» вернулся обратно в Индию и был продан султану Мухаммеду, который вставил его в серебряную подкову и носил при себе как талисман, передавая его по наследству следующие 150 лет.
А дальше?
Чер-рт! Этот тип опять здесь!
Я в сердцах стукнула кулаком по оконной раме и сквозь зубы произнесла несколько таких слов, какие, как принято выражаться в интеллигентных кругах, «ваша мама ни за что бы не одобрила». За моей спиной кто-то восхищенно присвистнул. Резко обернувшись, я наткнулась взглядом на ухмыляющуюся во весь рот физиономию.
– Генка, ты бы побрился, что ли, – недовольно сказала я. – Все было бы занятие. Лучше, чем за порядочными девушками подсматривать!
– Порядочные девушки так не выражаются. – Волынкин бесцеремонно вытянул из моей пачки последнюю сигарету и, со смаком затянувшись, уселся на подоконник. – Порядочные девушки дома за вышиванием сидят, в грязные редакционные окна посторонних мужчин не разглядывают.