Созвездие Козерога, или Красная метка - стр. 22

Ада внимательно выслушала меня и спросила, склонив голову набок:

– Зоя Яковлевна, а что, Рита Чечеткина действительно была… проституткой?

– Не могу в это поверить, – сказала я то, что давно жгло мне сердце. – Такая приветливая, приятная девушка.

– Ну, девица легкого поведения – это не всегда вульгарная, грубая и размалеванная халда. К ней же приходило много мужчин?

– Да, – нехотя призналась я. – Гости в эту квартиру приходили постоянно. И все мужчины.

Я ждала, что при этих моих словах Ада как-то удовлетворенно кивнет или каким-либо иным способом поставит точку на этом вопросе, но она только нахмурилась:

– И все равно, это странно. Маргарита родилась под знаком Весов. Помните, дворник, то есть бывший дворник, Таратута сказал, что ей исполнилось двадцать лет в конце октября? Конец октября – это может быть и Весы, и Скорпион, но две дорогие чашки из китайского фарфора, обнаруженные нами в бедно в общем-то обставленной квартире, указывают именно на Весы, которым свойственно интуитивное эстетическое понимание красоты. Будучи равнодушными к уюту и комфорту в целом, не обладая склонностью к ведению хозяйства, люди этого знака отождествляют себя с понятиями элегантности и изящества. Если дама-Весы живет одна, она не будет готовить себе обед, ограничившись бутербродом и чашечкой кофе, но зато красиво сервирует стол на одну персону. Она может жить в бедности, но обязательно будет иметь в личном употреблении хотя бы одну-две дорогие и действительно изящные вещицы. Кроме того, Весы пойдут на все, чтобы избежать контакта с людьми, которые оскорбляют законы этики и хорошего вкуса. Вывод: нет, проституция никак не укладывается в характеристику этого знака.

– Но мужчины…

– Они не обязательно приходили к Маргарите с этой целью.

Мы замолчали. Телевизор доносил до нас приглушенные звуки концерта, который уже почти заканчивался.

Заканчивалась и эта новогодняя ночь.

Вернувшись с дежурства, я первым делом разбудила младшего сына – хоть и первое января, и праздник, но у него сессия, пусть сидит и готовится к экзаменам. А перед тем, кстати сказать, отвезет меня в одно место.

Я включила на полную мощность радио на кухне. По этому радио пел, нет! – блеял во все свое луженое горло какой-то певец из новомодных. Голос у него был такой пронзительно-гнусавый, что Сашку от него не спасал даже тройной слой одеяла, который он со стоном намотал себе на голову.

– Сын! Подъем! – я стояла у кровати и сдирала с него это одеяло. – Сессию проспишь, из института исключат, профессии не получишь, побираться пойдешь!