Созревшие нивы. Жизнь в Церкви - стр. 21

Эта печаль погибающего человечества, печаль, мало кем осознанная, но несомненная, свела с Небес Сына Божия. Это Он сжалился, глядя на нашу бедность, на наше угасание, на наше бесплодное ползание в пыли. Он ведь с Отцом и Духом не для того нас создал, чтобы мы жили вот так, как живем обычно. Пропасть лежит между тем, какими мы быть должны и какими стали. И дело нужно было исправить, но не человеческой рукой – слаба она. Дело нужно было исправить рукой Божественной. Рукой, на первых порах – младенческой. Это и есть Рождество.

Чувствуя странную, нездешнюю радость от того, что Он пришел, мы вполне обязаны обрезанным сердцем чувствовать и вкус той трагедии, которая привела к Воплощению, а затем к Крестному страданию Иисуса и Его воскресению. Нечувствие радости есть точный диагноз неверия. И излишний праздничный шум – это лишь звуковая завеса. Рождество хочет тишины. Тишины и простоты. Тишины, простоты и слез. Слез в тишине и радостного ужаса: ужас прогоняет тоску и приносит смысл. Ибо если и есть что-то подлинно ужасное (в смысле не бытовом, но библейском), то это Истина, завитая в пеленки, которую вдруг распеленали.

Говорить можно много, и если разговорился, то уже и хочется говорить дальше… Но надо ли? Что скажет человек, когда ангелы поют, да и не поодиночке, а хором! Такое привычное, но совершенно неизвестное празднование. Морозное, елочное, в шарах и лентах, измучившее приближением, оглушающее приходом. Рождество пришло. Пришло Рождество. Пришло…

Рождество у нас и снежно, и морозно, и многолюдно. Но главное – оно благодатно. Как старый сундук, наполненный сокровищами, это архаичное слово таит немало загадок. Несколько слов о благодати, если позволите – всего несколько слов.

Что делает благодать? – Обличает грех. Она врачует, умудряет, утешает. Но вначале – обличает затаившийся грех. А что делает грех, обличенный и проявленный? – Он буянит и дебоширит, как разбуженный бандит во хмелю. Если ангелы радуются, то бесы воют; если бесы хохочут, то ангелы плачут, – и никогда не бывает так, чтобы и те, и другие радовались или плакали одновременно. Не значит ли это, что у праздников, кроме хлопушек, гирлянд и дежурных поздравлений, есть еще одна – болезненная сторона? Как вам кажется, друзья?

Лично я думаю, что если праздник благодатен и проникает внутрь сердца – туда, где грех живет, – то грех просыпается и берет в руку палку, как Каин на Авеля. А если праздник не благодатен (так только – мишура и сопливое сюсюканье), то грех продолжает спать и улыбаться во сне улыбкой сытого людоеда.