Сожжение - стр. 2
Если полиция не помогает простым людям вроде вас и меня, если полиция смотрит, как они гибнут, не значит ли это, – написала я в соцсети — что само правительство – тоже террорист?
На улице медленно крутил педали велорикша. Единственным пассажиром была его маленькая дочка, и клаксон радостно бибикал, приводя ее в восторг.
· Лавли ·
Воскресное утро! Пора на урок актерского мастерства. Покачивая бедрами так и этак, прохожу мимо продавца гуавы.
– Брат! – окликаю я его. – Сколько времени?
– Половина девятого, – бурчит он. Ему неохота делиться со мной показаниями своих наручных часов. Бог с ним. Оставив свою стильную походку, припускаю лошадиной рысью к железнодорожной станции. И уже в поезде, когда я прикасаюсь к груди и ко лбу, произнося молитву за тех бедняг, что недавно погибли на этой самой станции…
– Кто там толкается? – кричит какая-то тетка. – Прекратите!
– Этой хиджре [1] обязательно в нашем вагоне чухаться? – шипит продавец арахиса, будто у меня ушей нет.
Для таких, как я, все непросто, даже какой-то час в поезде. Мои груди – из тряпок. Ну и что? Найдите во всем городе хоть одну женщину, чтобы была настолько женщиной, как я.
Сквозь толпу пробирается безногий нищий на доске с колесами, едет прямо по ногам.
– Подайте монетку, – ноет он. На него орут:
– Куда прешь?
– Слепой, что ли?
– Куда мне встать, тебе на голову?
Наконец он огрызается:
– Давай я тебе ноги отрежу, посмотрим, как ты запрыгаешь!
Все это вызывает у меня совершенно неудержимый смех. Вот за что я люблю местные поезда. Можно сжечь целый поезд, но нам все равно надо добираться до работы, до учебы, до семьи – если таковая имеется. Каждый местный поезд – он как кино. В вагоне я смотрю на лица, жесты, слушаю голоса, перебранки. Благодаря им учатся такие, как я. Когда поезд раскачивается, набирая скорость, ветер треплет мне волосы, я хватаюсь пальцами за потолок, выпрямляюсь и делаю растяжку, чтобы подготовиться к занятиям у мистера Дебната.
Мистер Дебнат сидит в кресле, пьет чай из блюдца. Так чай остывает быстрее, и не приходится на него дуть.
Мне рассказывали о преподавателях актерского мастерства, которые своих учеников используют. Но мистер Дебнат не такой. У него принципы. В юные годы у него был шанс самому снять фильм, но шанс этот был в Бомбее. Пришлось бы туда ехать на полгода как минимум, а у него в это время старуха-мать лежала в больнице. Это ж кем надо быть, чтобы в погоне за мечтой бросить мать? Он пожертвовал мечтой и остался с матерью. Рассказывая нам эту грустную историю, он плакал – единственный раз я такое видела.