Сожительница - стр. 8
Оксана стала расстегивать пиджак Мак-Грегора, затем принялась за рубашку. Он ей почти не помогал, но она кожей ощущала, что ему нравилась ее инициатива.
Но теперь и он стал ее раздевать. Они освобождались от одежды, как от старой кожи, становясь все свободней и свободней, избавляясь от последних условностей.
Они почти одновременно сняли друг с друга трусы и теперь стояли обнаженные. Оксана с удовольствием рассматривали его тело. Несмотря на далеко не юношеский возраст, Мак-Грегор был худощав и строен. Она терпеть не могла мужчин с выпирающими вперед животиками, это зрелище оскорбляло ее эстетический вкус. И ее безмерно радовало то, что у ее партнера не было этих примет возраста и неподобающего образа жизни.
Простыни были мягкие и прохладные, они ласкали почти также нежно, как и руки Мак-Грегора. Затем они поменялись ролями, и Оксана стала целовать каждый дюйм его тела. Своими жестами она подсказала, что хочет, чтобы он вошел бы в нее.
Мак-Грегор понял. Он лег на ее, и Оксана ощутила могучий прилив наслаждения. Она всегда громко переживала оргазм, так как была уверенна, что секс – это та сфера, когда человек должен отбрасывать все ограничения, накладываемые на него цивилизацией, и возвращаться к своей подлинной природе. Даже если она и кажется ему чересчур необузданной и дикой.
Она вдавила ногти в шею Мак-Грегора и громко закричала. Мощная волна подбросила ее высоко вверх, и Оксана, подхваченная этой силой, стремительно понеслась куда-то далеко. Она больше не находилась в гостиничном номере города Вашингтона, округа Колумбия, место ее пребывания ей было неизвестно, но эта была та неизвестность, которая безмерно радовала и восхищала, а не пугала.
Она медленно и не очень охотно возвращалась в прежнее жизненное пространство. Мак-Грегор лежал рядом и внимательно наблюдал за ней.
– У меня было не так уж много в жизни женщин, но с такой, как ты, я еще не сталкивался, – сказал он.
– А какая я?
– Такая страстная и такая свободная в своей страсти. Не думал, что русские такие.
– Это я такая. А русские разные. Наверное, как и шотландки.
– Ты права. Я сказал, не подумав. Просто для меня это было немного непривычно.
– Тебе было хорошо, милый, – провела Оксана по его слегка волосатой груди.
– Очень. Теперь я понимаю, как много потерял в жизни.
– И что же ты понял?
– Какие бывают прекрасные женщины.
– Твоя жена была не такая? – спросила она и тут же пожалела о своем вопросе. – Извини, мне не нужно было об этом спрашивать.
– Ничего страшного. Она была другой, гораздо более сдержанной. И это делало сдержанным и меня.