Сожалею о тебе - стр. 15
– Очень здоровые и честные отношения.
– Если не считать допросов, то так и есть.
– Раз не нравятся допросы, может, не стоило затевать перемещение указателя?
Когда я произношу последние слова, Миллер уже стоит снаружи, однако он наклоняется и, прежде чем захлопнуть дверь, заявляет:
– Я никому не проболтаюсь, что ты была соучастницей преступления, если пообещаешь не рассказывать историю с дорожным знаком.
– Купи мне новые шлепанцы, и я вообще забуду про сегодняшний день.
Парень ухмыляется, будто я сказала что-то забавное, и говорит:
– Мой бумажник внутри. Пойдем.
Само собой, это была шутка. И уже тем более я не собиралась брать у него деньги после того, как увидела состояние дома. Однако во время поездки мы выработали определенный саркастичный стиль общения, и если я сейчас откажусь от оплаты, то это может прозвучать как оскорбление. Я совсем не против подразнить его, но по-настоящему обидеть уж точно не хочу. Кроме того, возражать поздно, так как Миллер уже на полпути к дому.
Я оставляю обувь в машине, не желая запачкать дегтем крыльцо, и босиком поднимаюсь по скрипучим ступенькам. Увидев подгнившую доску, я перешагиваю через нее.
Миллер замечает мой маневр.
Когда мы заходим в дом, он оставляет свою измазанную дегтем обувь рядом с дверью. Внутри жилье находится в гораздо лучшем состоянии. Везде чисто и прибрано. Однако обстановку не меняли, наверное, с шестидесятых годов. Мебель совсем старая. Оранжевый войлочный диван, накрытый самодельным пледом, громоздится у одной из стен. Два зеленых громоздких кресла стоят друг напротив друга. Они выглядят очень устаревшими, словно купили их в середине прошлого столетия. Складывается ощущение, что мебель не меняли с момента приобретения, задолго до рождения Миллера.
Единственный предмет, выглядящий новым, это мягкое кресло с откидывающейся спинкой напротив телевизора. Однако сидящий в нем человек еще старее, чем все в доме. Мне видны лишь часть профиля и лысеющая макушка, а немногие оставшиеся на голове волосы совсем седые. Мужчина храпит.
В комнате удушающая жара. Пожалуй, здесь даже горячее, чем снаружи. Воздух, который едва достигает легких, обжигает и пахнет поджаренным беконом. Окно в гостиной открыто, а по бокам стоят два работающих вентилятора, направленные на спящего. Должно быть, он – дедушка Миллера. Слишком стар для отца.
Парень тем временем пересекает комнату и направляется дальше по коридору. На меня начинает по-настоящему давить тот факт, что я намерена забрать его деньги. Это была шутка. Теперь все выглядит как демонстрация моего характера далеко не с лучшей стороны.