Создать бога 2. Неизвестная известность - стр. 24

– …..Простите меня, я сегодня на взводе. Неудачный день.

– Ничего, бывает, я вас понимаю. У нас вот, недавно секта появилась, собираются в доме, молятся чему-то, разговаривают, а на расспросы только загадочно улыбаются и молчат, только и слышал, что какого-то светлого прославляют. Не было печали, так черти накачали. Чувствую, хлебнем мы с ними горя.… Хотите, мы сходим к одной бабке? Вреда не будет, а совет хороший не повредит. Она на вроде местной ворожеи.

– Пойдемте. Что мне терять?

– Ну,… терять всегда есть что. Возможность совершить поступок, сказать доброе слово, встретить хорошего человека. Я вот чего много потерял…

За разговорами они дошли до дома гадалки. Бабка сидела на своем посту около окна и, услышав, кто идет, махнула рукой. Марина уставилась на бабку, а та разглядывала девушку. Дед Василий покашлял и коротко объяснил:

– Матрена, застрял наш парень в своем теле, ни живой, ни мертвый. Марина в больнице, возле него служит, вот говорит, что пугает он во всех в округе и ее ругаться научил.

Бабка молча выпила чай, наклонила голову, уставившись куда-то сквозь столешницу и начала ронять слова. Каждое в отдельности, слова были понятные, вот только связались они в непонятные фразы:

– Всякая зверушка свой угол имеет. Ты, птица слепая, слышишь, но не видишь, ищешь лягушонка, ступай на болото, а зайца в поле смотри, да подлеске. Не жди в степи морского гада.

Боится он, прячется. Где он под защитой, там и ищите. Испеките блины. Все, не вижу ничего. Ступай, больше нечего сказать. Устала я.

Дед Василий встал и сделал знак девушке. Они вышли на улицу. Марина с недоумением спросила:

– Что это значит? Я не понимаю. Какие еще зайки? Какие блины? И почему я птица?

Старик дотронулся до ее руки и показал на голову:

– Думайте. Ответ сам придет в голову. Вы его знаете. А мне пора, да и вам тоже. Прощайте, Марина!

Он заковылял от нее, собака на прощание оглянулась, и побежала следом за стариком. Девушка, посмотрела вокруг:

– Что я здесь делаю?

Ей захотелось сказать, живущим здесь людям, что-то важное, идущее от сердца:

– Не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.… Береги, что имеешь…

"Похоже на статус в Контакте, какая пошлятина!.. Нету никакой кошки в темной комнате! И никогда не было! Блинчики, блин! " – нелогично закончила Марина свои запутанные размышления и в расстроенных чувствах поплелась на автобусную остановку.

Поздно вечером, после спасительного душа, с чашкой горячего чая и бутербродами, в полюбившемся кресле в квартире Павла, Марина почувствовала себя намного лучше. С нее, душным толстым одеялом, спала раздражительность, ушла досада на себя, бестолковый день и весь окружающий мир. Осталось только чувство вины перед стариком, деревенским философом Василием. Он, словно неразумному ребенку, пытался растолковать ей, что нет смысла сердиться на то, на что не можешь повлиять, все равно, как обижаться на неторопливый ход исцеления. А она… Она была капризной девочкой, желающей немедленно получить игрушку в магазине, хорошо обошлось без истерики. Но как было не выйти из себя, выдавая одну мудрую поговорку за другой, при этом ругаясь, будто заслуженный пастух-лингвист на пенсии. А еще… Марина перебирала слова, в поисках подходящего, чтобы лучше описать ее состояние… Она, словно поглупела лет на десять, наивный ребенок, не чувствуя берегов, кидалась из одной крайности в другую… никакой рассудительности, одна эмоциональность.… Вот так она вела себя в детстве? Гормоны заиграли? Одно влияло на другое, это бесспорно. Как говорил один веселый профессор в институте, нет гормонов без настроения, а настроения без гормонов, если вы испытываете страх, то необязательно из-за тысячерублевой купюры из маминого кошелька, взятой без спроса, проверьте лучше почки, а если гнев, то поджелудочную железу. Возможно, она подзабыла, это было вполне естественно для того возраста, но не для взрослого человека. Ей снова стало стыдно перед дедушкой. Ладно, он умный человек и понял суть происходящего, поэтому не обиделся. "На обиженных воду возят, а на добрых сами ездят".– вспомнилась подходящая поговорка. Это она вспомнила? Похоже, так. Мальчишка взбаламутил ее память, подобно шустрой рыбе в мелкой заводи. Как он это делает? Шныряет туда-сюда, гормоны ее трогает, шалопай мелкий! Думай, сказал напоследок дед Василий. Она попробовала снова мысленно перебрать события этого дня. Бабушка Павла была искренней в своем горе, слишком безутешно она плакала. Кот беспрестанно крутился вокруг девушки, ему было что сказать, это точно, может он учуял запах хозяина, а может и его присутствие. Да ну, так не бывает! Какое присутствие, это же не переселение души. Она это она, а вот мысли.… Нет, не мысли, эмоции… чужая память. Ладно, проехали это болото, лучше не останавливаться, а то можно застрять надолго. А вот Дима, показался ей неискренним. Наигранное веселье, нежелание помочь и почти позорное бегство от нее. Какой же это друг? Он боялся, точно, страх мелькнул в его глазах. Но не ее же он испугался? Страшные воспоминания? Есть, что скрывать? Или его устраивает такое положение дел с Павлом? Да знал он, что друг в коме! И он был с ним до конца, дядя Егор говорил про последний день, Дима приехал в поселок и они вместе уехали. Скорее всего, Дима помог подготовиться и уйти Павлу, забрал вещи и оставил только компьютер. Что-то случилось тогда в гостинице, чего не хотел бы вспоминать Дима. Тупик. Пока он сам не захочет рассказать, ничего не поделать. Теперь бабка-гадалка, жутковатое впечатление осталось после нее. Неживой голос, сморщенное лицо, неподвижное тело. Да! Точно. Вот что смущало девушку до сих пор. Обычно люди совершают тысячу ненужных мелких движений, трогают свои руки, лицо, переставляют предметы, но не бабка. Сидела на стуле, словно она с мебелью была вырезана из одного куска дерева. Немигающий взгляд, упертый не то в Марину, не то мимо нее, и слова, налитые, одним точным движением, в одну порцию гаданий. Ведьма! И сказала, кажется, обычные фразы: "Всякий зверь свой угол имеет". Вот к чему это? Что Павел теперь зверь или подобие его? Что там еще: « Хочешь найти лягушку, ищи на болоте. Зайца в поле или подлеске. Морского гада не жди в степи. Боится он, прячется. Где он под защитой, там и ищите его. Испеките блины". Загадка, головоломка. И почему она-то птица, к тому же незрячая! Это, уже ни в какие ворота! Хорошо, что не глухая. И что теперь ей, слушать? Куда приложить ухо? К земле? Марина взяла в руки камень и стала крутить его, глядя на просвет. Комната приобрела необычный вид, свет от настольной лампы завораживал кровавым цветом. А ведь старушка не просто так говорила про нее, девушка уже согласилась с ней в глубине души. Да, она слушает. Слушает необычное, непривычное, как паучок в ожидании добычи. Паутина ее невидимая и насколько она раскинулась, неизвестно, но сразу передает тревожную вибрацию. А бабка назвала ее птицей! Что за птица без глаз? Как ей летать? Оставлю это на потом, решила Марина и вернулась к своим зверушкам. В сказках такой поворот сплошь и рядом. Царевна-лягушка, Финист ясный сокол, братец Иванушка. Добровольно это редко кто делал, волшебники только, а чаще всего, случалось с героями в результате злых чар, заклятия, проклятия. Жил-был далеко, парень простой и веселый, Пашей звали. И вот однажды полез Паша туда, куда не надо лазить. Открыл запертую дверь, на которой русским языком было написано "Стой! Не лезь, убьет!", а для особо одаренных, знак нарисован, череп мертвого человека. Но Паша ведь не такой, его убить не может, он же бессмертный, пофигу технику безопасности и прочие средства защиты. Полез, зараза, открыл-таки ящик Пандоры, откушал запретный плод и стащил, что плохо лежит. И побежал с криком оттуда, а за ним уже гналось чудище поганое, невиданное. И стал Паша прятаться, но не в лесу иль на болоте, даже в степь не пошел, а прямиком к бабушке родной. Помоги, говорит, бабуля, обижают меня злые колдуны-волшебники и чтобы схоронила она его в подполье, до следующей весны, но явился к нему друг Димка, стал насмехаться над ним, зубоскалить. Обнялись приятели и отправились. Нет, не на славную битву с чудищем, а в ближайший кабак, водку жрать. Выпили они меда-пива немерено, стали похваляться, силушкой богатырской меряться. Тут им под руку и бандиты подвернулись, отметелили несчастных нарушителей закона так, что тем мало не показалось, а в самый раз. Сошли те, от горя, с ума и отправились в психушку, плача от резкого шума и писаясь под себя по ночам. А удалой боец Паша с доблестью вернулся домой и стал ключи искать забывчивым старушкам. Хорошо ли, плохо, не знаем про то, только у старушки той, смышленый племянник оказался. Ему было мучительно больно смотреть на то, как один простофиля безвозмездно, то есть бесплатно, помогает другим. Племянник решает помочь славному, но бедному богатырю и организует синдикат по розыску утерянных вещей, людей, животных. Паша занимается самой легкой работой – собственно розыском, а племянник взвалил на себя самую тяжелую часть – организационную, мобилизационную и финансовую, за что скромно назначил свою персону директором сего замечательного предприятия оказания не безвозмездных услуг населению. Все шло хорошо, но недолго. Паша стал звездой и повел себя, как все звезды, по-скотски. Вместо того чтобы быть благодарным до гроба, он сбежал от своего счастья и довел до белого каления благороднейшего человека, желавшего только добра ближнему своему. Тотчас прознали про беду, сбежались безжалостные враги и вероломно зарезали, ни за что, ни про что, достопочтенного племянника, сына славного племени бескорыстных людей. А Паша перевернулся, развернулся и обернулся зверушкой, только его и видели. Сидит под кочкой где-то, льет горькие слезы и рыдает: «Ну, зачем я туда полез, куда не надо было лезть!" Но не поделать ничего, остается только надеяться, что родилась уже бесстрашная девушка, которая отыщет его окоченевшее тельце, поцелует и превратится Паша в прежнего героя-дурачка. Будет мед-пиво пить и байки травить о своих подвигах. Тут и сказке конец. Сказительница героического эпоса про Пашку-дурачка и будущая воительница того же сказания сладко зевнула и отправилась считать бабочек. После восьмой, она очутилась в поле, где искала под листочками и кусточками маленькую зверушку, но может зверушка слишком хорошо пряталась или она не там искала, а все было бес толку. Пока не метнулась из-под куста серая тень, напугав ее до ужаса. Она даже разглядеть не успела, что это было, когда тень подлетела к ней со спины и вошла, словно камень-голыш в воду, без брызг и всплеска. Перехватило дыхание, сжались мышцы, зрачки расширились в ожидании острой боли, но ничего не произошло. Она просто оказалась под столом, из-под клетчатой скатерти виднелись чьи-то ноги в больших пушистых тапочках, красный мяч и огромная кукла без ноги. Рядом сидел кот, облизывая лапу и умывая мордочку. Кот был с нее ростом и, закончив умываться, заурчал и потерся об ее голову, она засмеялась, пытаясь ухватить кота за шерсть, и упала навзничь. На громкий крик появились сильные руки, и она взлетела над столом. Комната закружилась в хороводе, потом стала прыгать вверх-вниз. Она свободно летала и заливалась счастливым смехом от упоения, наслаждения, причудливой смеси испуга и восторга. Затем все успокоилось, перед глазами возникли большие глаза и мягкие губы, которые прикоснулись к щеке, лбу, голове, а в рот полилось теплое молоко. Ручкой она ухватилась за палец, глаза стали закрываться, потом открываться и снова закрываться. Она заснула.