Созданы друг для друга - стр. 18
– Наплевать мне на то, что сказал доктор.
Он зарычал:
– Послушай меня. Мы не должны этого делать.
Лаура откинула голову и внимательно всмотрелась в его лицо:
– Ты боишься, что я попрошу тебя не предохраняться? Потому что хочу, чтобы мы зачали ребенка прямо сейчас?
О! Это отличная отговорка. Он вздернул подбородок:
– Давай остынем, примем душ…
У Лауры вспыхнули глаза.
– Потрясающая идея!
– Поодиночке. Нам надо поесть. Ты, наверное, проголодалась. А потом…
А что потом?
Бишоп пообещал:
– А потом мы все обсудим.
И обсудят. Если только беседа сможет убедить ее – их обоих – в том, что не стоит рисковать с беременностью.
Глава 4
Полчаса спустя Бишоп пулей вылетел из кресла, услышав донесшийся из спальни Лауры пронзительный крик. Сердце у него чуть не выскочило из груди, а волосы встали дыбом.
Что, черт возьми, случилось?
Он пронесся по главной гостиной и вылетел в холл.
Бишоп недавно принял душ и слышал, как Лаура напевала в ванной. Она любила свою ванную, хоть та и была великовата. Он решил сесть за ноутбук и разобраться с некоторыми несоответствиями в бюджете. Но вместо этого обошел дом, чтобы проверить внешний бассейн, посмотреть, свободны ли стоки и канавки, можно ли набирать воду. Дело в том, что в домашнем бассейне обнаружилась паутина. Внешний бассейн тоже был в плачевном состоянии. Никто не заходил приглядывать за ним хотя бы раз в две недели. Тут не в деньгах дело. После смерти родителей Грейс и Лаура получили хорошее наследство, да и Бишоп после развода выплачивал ей щедрое ежемесячное пособие. Кроме того, он отдал ей этот дом и землю.
Ни Лауру, ни Бишопа не пугали пауки и змеи, хотя многие из этих тварей были ядовиты. Но сейчас, услышав крик бывшей жены, он решил пересмотреть подобное отношение к ним.
Не загнала ли ее в угол ядовитая гадина? Или она опять упала? Или к ней вернулась память, а вместе с ней появилось желание убить его за вчерашний обман, за то, что он позволил ей так заблуждаться.
Они столкнулись у дверей кабинета. Лицо Лауры пылало, а загорелые ноги в коротких шортах казались соблазнительно длинными.
Она взмахнула рукой у него перед носом и опять завизжала:
– Они здесь!
Не испуганно, не сердито, а скорее… взволнованно.
– Они все время были здесь.
Бишоп схватил ее за руки:
– Эй, помедленнее. Что здесь?
– Вот!
Она пошевелила пальцами. Бриллианты, которые он два года назад сам надел на ее безымянный палец, сверкали в лучах утреннего света, проникавшего через высокое арочное окно.
– Наверное, я сняла их перед тем, как ехать в больницу. Только не помню зачем. Не могу вспомнить.