Созданы друг для друга - стр. 14
Бишоп нахмурился:
– Почему ты рассказываешь мне об этом только сейчас?
– Я хочу, чтобы ты понял: я лучше кого бы то ни было знаю, что потребуется от тебя, от меня и от всех детей, которые у нас будут.
Бишоп опустил взгляд, словно раздумывая над ее словами, и увидел, что у него на рубашке расстегнуты пуговицы. Он машинально начал их застегивать.
– Лаура, уже почти три часа…
– В младших классах иногда бывает очень одиноко. В лагере мне нельзя было бегать по пересеченной местности или ездить верхом. Дети бывают жестоки, и кое-кто смеялся у меня за спиной. Двое даже обзывали калекой.
Рука Бишопа, застегивавшая последнюю пуговицу, сжалась в кулак.
– Жаль, меня там не было.
– Но у меня были и друзья. Мы не обращали внимания на девчонок, которые ставили себя выше других. А в университете я уже понимала, что никто ничего не должен знать. Я ничем не отличалась от других. Спустя год после окончания я встретила тебя.
У него слегка дрогнули губы.
– Той ночью я до рассвета держал тебя в объятиях и говорил, говорил…
Лаура тоже улыбнулась:
– Через восемь недель и один день ты сделал мне предложение и не отменил свадьбу, когда я рассказала о своей болезни. Не было никого счастливее меня… влюбленнее… – Она опустила глаза, потом вновь пристально посмотрела на него. – Поверь, я очень много размышляла о нашем собственном ребенке…
Бишоп прокашлялся:
– Мы поговорим об этом завтра.
Лаура потрогала повязку. Чувствуя, что может потерять сознание, она сдалась и кивнула. На сегодня достаточно. А когда муж поймет, как много значит для нее вынашивание ребенка, когда осознает, что история не обязательно повторяется, он и сам с ней согласится. Он ее любит, а любовь способна преодолеть любые препятствия.
Лаура встала и протянула руку:
– Пойдем?
Бишоп скользнул взглядом по бинтам, она усмехнулась. Если он думает, что ему удастся увильнуть, то он ошибается.
– О, мы можем остаться здесь и договорить, – заявила она.
Бишоп вздохнул:
– Твоя взяла. Но помни, тебе нельзя перенапрягаться.
Молодая женщина взяла его под руку и повела в спальню.
Подойдя к кровати, она скинула халат, а он опять принялся расстегивать пуговицы на рубашке. Ей показалось, что это тянется целую вечность. Лаура скользнула под одеяло, чувствуя себя неотразимой в новой шелковой сорочке.
Уютно устроившись на подушках, она откинула одеяло и полушутливо пообещала:
– Клянусь честью, я тебя не соблазню.
Через мгновение Бишоп лег рядом. Лежа на боку и опираясь на локоть, он искал ее взгляда. Потом отвел с ее лба локон и прошептал:
– Я тоже это обещаю.
На следующее утро Бишопа разбудил шумный птичий хор. Застонав, он протер глаза, узнал комнату, с наслаждением вдохнул свежий горный воздух. А еще он узнал ангельские формы спящей рядом с ним Лауры. Она лежала на спине, и шелковистые волосы образовали нимб вокруг ее головы. Одна прядь упала ей на плечо. Сквозь шелк просвечивала розовая грудь.