Союз, заключенный в Аду - стр. 37
Не выдержав, выключаю новостной канал и поднимаюсь с дивана, но тишина давит еще сильнее, чем новости и кадры с перестрелки. Охранники не сводили с меня глаз с тех самых пор, как мы вернулись в квартиру Гидеона. Телефон одного из них разрушает воцарившееся молчание. Он уходит, но почти сразу возвращается с новостями о Гидеоне.
– Миссис Кинг, мистер Кинг пробудет в больнице до завтра, – говорит Джош, один из моих охранников. – Вам нужна какая-нибудь помощь? Или что-то нужно купить?
Смотрю на мужчину с ужасающе большими руками, качаю головой и пытаюсь выдавить улыбку, но получается плохо. Девочке было восемь лет? Десять? Я видела, как ее тело уносили в черном мешке и грузили в катафалк. На берегу был волонтер, отец троих дочерей. Я слышала его разговор с другом. Его труп лежал рядом с телом девочки.
Смотрю на ладони и вижу только пластырь на порезе. Гидеон настоял показать руку врачу. Все это неправильно, очень неправильно…
– Нет, спасибо, – хриплю я. – Я хочу спать. Можете передать миссис Мартинс, чтобы она шла домой?
– Конечно, мэм, – кивает Рой, второй охранник.
Не дожидаюсь, когда они уйдут, и убегаю в спальню, продолжая глядеть на руки. Перед глазами появляются лица Орана и Конала, они мелькают, смешиваясь в одно. Они злорадно смеются, и их хохот оглушает меня. Закрываю уши, словно это может помочь, но звук становится все громче, и громче, и громче… Шатаюсь из стороны в сторону, ноги становятся ватными, колени подгибаются.
«Трусиха,» – насмехается Оран. – «Из-за тебя опять умерли люди, ты довольна?»
«Сначала твой брат, затем он, потом она, а теперь семнадцать невинных погибших,» – почти мурлычет Конал.
– Заткнитесь! – пытаюсь кричать, но с губ срывается лишь шепот. – Замолчите…
Конал не хотел меня убивать, он игрался, как хищник с добычей. Гидеону не стоило меня закрывать, он бы был в порядке, а этот сукин сын, может быть, и успокоился бы, получи я пулю. Хотя бы на время. А вообще я не должна была быть на набережной, я должна была остаться в сыром подвале, где проводила многие часы во время брака с Ораном. Там мое место. Я должна была достаться Коналу.
«Ты не достойна спасения,» – третий голос, который я никак не ждала услышать, добивает меня, наносит последний, решающий удар. – «Я умер за это?»
– Прошу, не надо, Эйден, – взмаливаюсь я. – Мне жаль… прошу тебя…
Я падаю на колени. Ногам не больно, но в груди нарастает огромный камень, который мешает дышать и встать. Щеки начинают гореть, и я понимаю, что по лицу текут слезы. Вытираю их перепачканным рукавом толстовки и ползу наощупь вперед. С трудом добираюсь до комнаты и из последних сил встаю на ноги. В глазах мутно, и я едва нащупываю ручку двери, кусая щеки изнутри. На языке появляется солоноватый привкус.