Союз, заключенный в Аду - стр. 30
В дверь кто-то стучится, и я вздрагиваю. Миссис Мартинс должна принести обед, поэтому без задней мысли опускаю босые ноги на ковер и иду к выходу из комнаты. Понимаю, что не надела халат поверх шелковой пижамной майки, но думаю, что миссис Мартинс простит мою легкую наготу. Распахиваю дверь и мысленно взвизгиваю. Передо мной стоит разъяренный Гидеон. Он одет в черный лонгслив с парой расстегнутых пуговиц у ключиц и такого же цвета джинсы. Ему идет стиль кэжуал, но все-таки классика была создана для фамилии Кинг. Не могу не осмотреть широкие плечи Гидеона, обтянутые тонкой тканью, и черные линии татуировки, которые я не видела раньше. По чешуе понимаю, что под лонгсливом скрываются змеи.
Интересно, много ли у Гидеона татуировок? Не думала, что они у него вообще есть.
Взмахнув головой, возвращаю глаза на лицо Гидеона и ежусь на месте. Он выглядит злым, как черт. Загорелая шея приобрела красноватый оттенок, на лбу пульсирует венка, а ноздри часто расширяются. Кажется, еще немного – из ушей и носа пойдет пар. Взгляд Гидеона падает на мое декольте, и я едва сдерживаюсь от порыва захлопнуть дверь перед его носом. Слегка прикрываю ее и прячусь за ней, используя как деревянный щит.
– Что-то случилось? – тихо спрашиваю я.
Глаза Гидеона медленно ползут от моей ложбинки к губам, а затем к глазам. На мне нет бюстгальтера, и я молюсь всем богам, что он не заметит это. Его взгляд не ощущается, как кинжал, но мне все равно неприятно. Гидеон относится ко мне… хорошо, но он все еще мужчина.
– Ты же любишь Чикаго, верно? – цедит он, изо всех сил сдерживая злость.
Мой рот приоткрывается, а глаза падают на шкаф с десятками книг по истории Чикаго. Думаю, что да, однако Город ветров делал мне лишь больно. Подумав немного, киваю.
– Мне нужна твоя помощь, подойди в мой кабинет, – приказывает Гидеон. – Миссис Мартинс принесет обед туда.
Он разворачивается, и я почти закрываю дверь, когда он бросает:
– И оденься, пожалуйста.
Жду, когда меня начнет тошнить, но вместо этого я… краснею. Черт.
***
Мы едим в тишине, хотя я вижу, что Гидеон все еще злится. Вряд ли причиной являюсь я, но его настроение причиняет дискомфорт. Мне кажется, что Гидеон вот-вот сорвется и причинит мне боль. Он мускулистый и сильный, и его удар будет в разы сильнее, чем у Орана. Желудок тут же скручивается от ужаса воспоминаний.
Оран выпил лишнего. Такое часто происходило после визитов его матери. Джоан умела довести сына до испепеляющей ярости, но он не мог ударить ее, для этого была я. Сажусь на свое место за столом, где уже накрыли ужин. Я одета так, как любит Оран, все должно было пройти… нет, нехорошо, но хотя бы терпимо.