«Союз нерушимый…» - стр. 77
– И так, это комплекс адмиралтейских построек в Санкт-Петербурге на 2-м Адмиралтейском острове, расположенный на берегу реки Нева, значительный памятник архитектуры русского классицизма. Изначально построенный в качестве верфи, подвергался перестройке в XVIII-XIX веках. «Кораблик» на шпиле здания рассматривается, как один из исторических символов города наряду с «Медным всадником» и ангелом на шпиле Петропавловского собора Петропавловской крепости. Адмиралтейская игла запечатлена на медали «За оборону Ленинграда», – сообщила нам гид.
– А что, это за «Медный всадник»?, – продолжила позорить меня и себя Василиса.
Но гидша уже была на чеку и просто так её нельзя было «взять врасплох» и «вывести из себя» нашим невежеством. И она, не меняя интонации своего менторского голоса, ответила:
– «Медный всадник» – неофициальное название одного из памятников Петру I, закрепившееся за ним после выхода одноименной поэмы Александра Сергеевича Пушкина в 1837 году. Монумент, выполненный из бронзы, и находится на Сенатской площади. Там, – и она небрежно махнула в сторону Адмиралтейства, и добавила: – на обратном пути проедем мимо.
– Кто такой Пушкин, надеюсь знаете?, – вполне серьёзно она поинтересовалась у нас.
– Конечно. Он у моей пра-пра-пра-бабки двоюродной, этаж снимал тут недалеко, на Мойке, – тоже небрежно, копируя гидщу, махнула куда то в сторону Василиса.
Тут уже я опешил и открыл непроизвольно рот и посмотрел туда, куда указала подруга.
– Во-первых, Мемориальный музей-квартира Пушкина, рассказывающий о последних месяцах жизни поэта, находится вон там, – указала величественно рукой гидша в сторону, обратную от указанной Василисой, куда-то за Александровскую колону.
И продолжила вещать: – Там, в доме княгини Волконской, на набережной реки Мойки «у Конюшенного моста», Александр Сергеевич Пушкин снимал квартиру с начала сентября 1836 года. Как сказано в договоре, «…весь, от одних ворот до других, нижний этаж из одиннадцати комнат состоящий, со службами…», – дословно видимо, процитировала наша гид строку из договора-найма.
– А во-вторых, милочка, какое отношение ты имеешь к Волконским?, – вопрошала с надменностью Мария Фёдоровна, с таким видом, будто это она их наследница, а не какая то «замухрышка необразованная».
– С двух сторон прямое, – непонятно, но гордо заявила Василиса, вздёрнув подбородок и выпятив грудь.
– Это как?, – тут уже я не выдержал.
– А так. По линии мамы, мой пра-пра-пра-дед оренбургский генерал-губернатор, а она, стало быть, евонная дочь. А по линии папы, от ейного братца, героя-декабриста, в Сибирь, в Иркутск сосланного, – выложила Василиса дворянские корни своего генеалогического древа.