«Союз нерушимый…» - стр. 74

А я начал судорожно вспоминать: – в каком нас номере поселили? Потом оказалось в 25-м, Слава Богу. Совершенно в другом крыле. И нам в гостинице, потом сообщили, что в 5-й номер особая бронь от фанатов Есенина и для этого нужно чуть ли не за год записываться, чтобы одни сутки там провести.

Это единственное, что меня вывело из полусонного состояния. А так, Лиса мирного спала у меня на плече и я вполглаза и вполуха тоже и почти не воспринимал мерное бормотание Марии Фёдоровны.

По приезде, я чуть ли не на руках занёс сонную Лису в наш номер, попросив портье оставить формальности «на потом», подтвердив наши личности паспортами.

С гидом, к её безмерному огорчению, временно распрощались. Она оставила свою визитку и я пообещал ей, как только мы проснёмся, то я ей позвоню. А она заверила, что в течении часа будет у нас.

Продрыхли мы до одиннадцати часов утра. Потом Василиса при помощи своего «речевого аппарата» привела моего «дружка» в вертикальное положение и оседлав его, отправилась на нём в получасовой заезд галопом. Попутно проверяя прочность кровати и шумоизоляцию номеров. Насладившись «твёрдостью моих намерений», убедившись в прочности кровати и напоследок испытав звукоизоляцию наших апартаментов громким стоном удовлетворения, переходящим в ультразвук, она разгорячённая свалилась в изнеможении на мягкий матрац кровати.

Я тоже получил отличный заряд бодрости, от такой разрядки в конце на блаженную улыбку Василисы.

Затем, сделав утренний моцион, я позвонил Марии Фёдоровне. Та ответила сразу восклицанием: «Наконец !», когда узнала, кто ей позвонил.

Едва мы успели по-быстрому перекусить, как с низу нам по телефону сообщили, что гид нас ожидает.

Одевшись, мы пошли на встречу прекрасному.

С гидом сразу договорились исключить пешие прогулки, ввиду мерзости погоды. Отложив их на лето. А сейчас мы хотели бы посетить сокровищницу русской культуры Эрмитаж. Ну естественно, основную экспозицию и не до изнеможения, а часа на два максимум. Затем поздний обед или ранний ужин. Возможно, послеобеденный сон и вечером в Мариинку.

Я понятия не имел, – что это? Знал от «ледышки», что это самый известный театр Питера. И там работают, тьфу, служат конечно, «в театре музам служат», то ли её родители, то ли дядя с тётей. Неважно.

Ну так вот, я там нам забронировал на вечер отдельное ложе. Конечно, как Саныч «Царское» в «Большом», мне неудалось, но «градоначальницкое» получилось.

Мария Фёдоровна, конечно посокрушалась, как мне показалось «для виду». – Тоже наверное не горела желанием по такой погоде бродить под открытым небом. Куда как приятнее в «тепле-добре», – решил я.