Союз еврейских полисменов - стр. 10
– Кто бы сомневался, – кивает Ландсман. И звонит своему напарнику Берко Шемецу. – Детектив Шемец? – говорит он в мобильник «Шойфер АТ», собственность полицейского управления. – Это твой напарник.
– Сто раз я тебя просил больше так не делать, Мейер, – отвечает Берко.
Нет нужды сообщать, что у него тоже осталось восемь часов до следующего дежурства.
– Имеешь полное право сердиться. Только я тут подумал, может, ты не спишь еще.
– Я и не спал.
В отличие от Ландсмана, Шемец не отправил коту под хвост ни свой брак, ни личную жизнь. Все ночи он проводил в объятиях своей безупречной жены, благодарно отвечая взаимностью на безусловно заслуженную любовь, которой та одаривала своего супруга – преданнейшего мужчину, никогда не дававшего ей повода для сожалений или тревог.
– Холера тебе в бок, Мейер, – говорит Берко и усугубляет американским: – Черт тебя дери.
– Я тут прямо у себя в гостинице имею явное убийство, – сообщает Ландсман. – Постоялец. Один выстрел в затылок. Подушка вместо глушителя. Очень чисто.
– В яблочко, значит.
– Я только потому и решил тебя побеспокоить. Необычный способ убийства.
В Ситке, население которой, разместившееся на длинном драном лоскуте муниципального района, составляет три и две десятых миллиона человек, ежегодно регистрируется в среднем семьдесят пять убийств. Часть из них – бандитские разборки: русские штаркеры приканчивают друг друга в вольном стиле. Все прочие убийства в Ситке – это так называемые преступления страсти, как на скорую руку обозвали математический результат, который получается, если алкоголь помножить на огнестрельное оружие. Хладнокровные казни настолько же редки, насколько трудноудаляемы с большой белой доски, куда крепятся ярлыки нераскрытых дел.
– Ты же не при исполнении, Мейер. Звякни в отдел. Отдай жмурика Табачнику и Карпасу.
Табачник и Карпас – еще два детектива, которые вместе с Ландсманом и Шемецем входят в группу «Б» отдела убийств Главного управления полиции округа Ситка; в этом месяце они дежурят в ночную смену. Ландсман не может не признать, что идея сбросить сие голубиное дерьмецо на шляпу сослуживцам не лишена некоторой привлекательности.
– Ну, я бы так и сделал, – говорит он, – но мы с покойником соседи.
– Вы были знакомы? – Голос у Берко смягчается.
– Нет, – отвечает Ландсман. – Не знал я его, аида этого.
Он отводит взгляд от бледного веснушчатого бесформенного тела, распростертого на откидной кровати. Иногда Ландсман невольно жалеет этих бедолаг, но как бы это не вошло в привычку.
– Слушай, – говорит он, – ложись-ка ты спать. Завтра обсудим. Прости, что потревожил. Спокойной ночи. Извинись за меня перед Эстер-Малке.