Современные тюрьмы. От авторитета до олигарха - стр. 29

Спустя полчаса, после оформления необходимых бумаг, он уже стоял на людной московской улице, не веря, что он на воле.

По разогретому полуденным солнцем проспекту стремительно проносились машины, сигналили, перестраиваясь из ряда в ряд, суетились перед перекрестками, нещадно подрезая друг друга. Суетились прохожие, сталкиваясь у дверей магазинов, кафе, в подземных переходах метро. И, наверное, каждому из них собственные мелкие заботы казались самыми важными, самыми весомыми.

– Ну что, Миша, не будешь больше воровать? – спросил адвокат, невысокий улыбчивый мужчина, одетый, несмотря на июньскую жару, в строгий серый костюм классического покроя.

– Да нет уж… Какое там воровать!

– Насмотрелся в тюрьме?

Луконин лишь тяжело вздохнул.

Сейчас, жадно вдыхая воздух свободы, Миша меньше всего хотел вспоминать о бутырских ужасах: ни о собственных страхах в «сборке» перед заездом на «хату», ни о «понятиях» – правилах поведения, внутреннюю логику которых он так до конца и не постиг, ни тем более о «спортсменах»-беспредельщиках, которые теперь «парились» на своей «хате с минусом», ставшей для них, по сути, камерой смертников.

Все эти кошмары остались в прошлом. Теперь, стоя на многолюдной московской улице, он воспринимал недавние события как нечто далекое, нереальное, произошедшее не с ним, точно серенький детектив в плохом пересказе.

– Да, считай, что нам повезло, – продолжил защитник, так и не дождавшись ответа.

– Ну не скажите – повезло. – Мишина мать вцепилась в локоть недавнего арестанта такой хваткой, что, казалось, никакая сила не сможет оторвать ее от сына. – Бедный, почти два месяца в тюрьме, с этими уголовными харями промучился.

– По сто пятьдесят шестой он мог получить от двух до шести лет, – деликатно напомнил адвокат. – Хотя… Всякий, кто хоть раз сталкивается с тюрьмой, уже связан с ней навечно.

Ни Миша, ни его мать, ни Наташа, стоявшая тут же, не поняли этих слов, а переспрашивать, уточнять как-то не хотелось.

Попрощавшись с адвокатом, троица отправилась к стоянке такси.

– Где же мы деньги-то такие возьмем? – сокрушался Луконин в салоне автомобиля, вспоминая о штрафе в «восемьсот минимальных размеров оплаты труда».

– Ох, сынок, и не говори… Да и дома-то у нас недавно несчастье произошло.

– Что такое?

– Да обокрали нас, – страдальчески выдохнула мать.

Материнский рассказ прозвучал кратко, но эмоционально и выразительно.

Позавчера уехала к тете Вале на другой конец Москвы, в Медведково, квартиру закрыла на все замки, а когда вернулась – полный разгром, все вверх дном перевернуто, все ценное, что было, забрали, а что не забрали, так поломали да попортили.