Современные рассказы о любви. Адюльтер - стр. 23
– O! What did you say?[9]
– Входи! Вот ай сэй![10] Любовь будем делать! Входи, не стесняйся! – А сам поклонился, как шут.
Она переступила через порог, поставила подносик прямо на ковер.
– Што ты? – прошептала она. – Хочэшь спать?
– Спать? Ну, еще бы! А спать мне нельзя! Я здесь подневольный. Ты что? Не слыхала?
Она смотрела на него испуганно, нежно и, не понимая того, что он говорит, чувствовала нехорошее.
– You need a good sleep, – прошептала она наконец и пошла было к двери.
Обеими руками он схватил ее за плечи и с яростью развернул к себе.
– Ну, нет! Ты постой! Я кому говорю? Они нас под лупой глядят, вот в чем дело! Сошлись мы с тобой, переспали. Ну, так? А им – на кой ляд? Мы решаем. И нечего лезть! Их не просят! А тут? У них тут проект! Кинофильмы, поездки! Видала: говна навезли? Шибзик этот, с усишками, Виктор? Видала? А мне говорят: «Ты там, значит, того… Типа ты не плошай, на тебя, мол, надежда!» А я, что ли, раб? Бляха-муха! Я раб?
– You need a good rest, – повторила она, не делая ни малейшей попытки освободиться из его рук. – You just go to bed, you just go and sleep[11].
Он вдруг зарылся лицом в ее волосы.
– Эх ты! Деби ты, Деби!
– But you… Do you love me or not?[12]
Петр удивленно посмотрел на нее.
– Совсем не врубаешься, да? Ни на сколько?
Она торопливо закивала головой.
– Ну что с тобой делать, а? Что, говорю?
Деби вспомнила Ольгу. Он не знает, что делать, потому что есть Ольга. Нельзя ее так страшно обманывать. Ах, как же он прав! Разумеется, прав!
– But she is your wife… And we shouldn’t… Because…[13]
Петр даже крякнул с досады:
– Об чем говоришь? «Вайф» – я знаю: жена. А жена здесь при чем?
Деби видела, что он сердится, и думала, что сердится он именно на Ольгу, вернее, даже не на Ольгу, а на то, что женат, несвободен. Неужели, не будь он женат, пришлось бы прокрадываться к нему в номер с этим подносиком?! Она знала одно: Петр, как и она, хочет только того, чтобы вместе навек. Она понимала, что он мучается, не может выразить переполнявшей его боли, потому что, будучи человеком достоинства, совести, чести, он, Петр, в таких ситуациях не был ни разу. Ему, с его честностью, невмоготу. А чем она может помочь? Чем и как?
О, вот почему он напился в дороге! Он просто иначе не мог, он ведь русский, а русские пьют от тоски. Это правда.
Она смотрела на него мокрыми от слез глазами, радуясь тому, что не ошиблась в нем, что не одни эти руки, и губы, и бархатный голос она в нем любила, но редкое сердце, и вот поняла даже то, что напился, и все поняла в нем давно, все до капли! Язык им не нужен. Обеими ладонями она неловко повернула к себе его небритое лицо, прижалась лбом к колючему подбородку. Он глубоко, облегченно вздохнул. Чего тут мусолить? И так, в общем, ясно.