Современные международные отношения. Эпоха перемен - стр. 23

Таким образом, в Стратегии национальной безопасности США 1999 г. гуманитарные операции упоминаются наряду с миротворческими и не отождествляются с ними.

На фоне развернувшегося Косовского кризиса в Сенате США с 1998 г. постоянно шли дебаты и высказывались суждения о возможности использования военной мощи НАТО против Союзной Республики Югославии во главе со Слободаном Милошевичем. Результатом дебатов стала полномасштабная гуманитарная интервенция. С 24 марта по 10 июня 1999 г. НАТО во главе с США провела военную операцию против Югославии в обход санкций Совета Безопасности ООН, чем грубо нарушила нормы международного права. Жертвами натовских бомбардировок стали тысячи военнослужащих и мирных жителей. Уже после бомбардировок, 10 июня 1999 г., Совет Безопасности ООН принял резолюцию № 1244 с требованием к Союзной Республике Югославии прекратить насилие и репрессии и ускорить вывод всех сил из Косово (п. 3), развернуть в Косово международные гражданские силы под эгидой ООН (п. 15). Произошедшие в ходе Косовского конфликта события заставили мировое сообщество всерьез задуматься о проблеме гуманитарной интервенции. Кратко суть дебатов была изложена Генеральным секретарем ООН Кофи Аннаном в п. 216 доклада Генеральной Ассамблее ООН 27 марта 2000 г. Часть доклада была посвящена «дилемме интервенции». Кофи Аннан выделил три подхода противников гуманитарной интервенции: «Некоторые критики были озабочены тем, что концепция „гуманитарной интервенции“ может стать прикрытием для необоснованного вмешательства во внутренние дела суверенных государств. Другие считали, что она может подтолкнуть сепаратистские движения к сознательному провоцированию правительств на совершение грубых нарушений прав человека, с тем чтобы затем последовало вмешательство извне, которое содействовало бы успеху их дела. Третьи отмечали, что в силу неизбежных трудностей и издержек, а также усматриваемых национальных интересов в практике применения интервенций было мало последовательности. Исключением, пожалуй, является то правило, что у слабых государств гораздо больше шансов стать объектом такой интервенции, чем у сильных государств».

Российская Федерация придерживается иного мнения в оценке гуманитарной интервенции. Постоянный представитель Российской Федерации при ООН С. В. Лавров, выражая позицию России, отличную от мнения Генерального секретаря, отметил: «Безусловно, необходимо учитывать уроки трагедий в Сребренице и Руанде. Вместе с тем мы убеждены, что невозможно добиться прекращения нарушений международного гуманитарного права путем действий, противоречащих Уставу ООН… Мы – за развитие норм международного права применительно к поиску эффективных ответов на гуманитарные вызовы современности. Работа по адаптации международно-правовых норм к новым реалиям должна вестись коллективно, на прочной основе Устава ООН. Только так возможно выработать четкие общеприемлемые критерии, правовые рамки принудительных действий мирового сообщества в случае чрезвычайных гуманитарных ситуаций».