Соврати меня - стр. 41
Пока держусь.
Ему с Машей хорошо. На месяц, на всю жизнь – какая мне на хрен разница? Честно – никакой. А вот то, что мне без неё плохо – факт. Раньше я не замечал за собой эгоизма, но то было раньше, до этой дикой неразберихи в голове.
Достаю из кармана разрывающийся хитом Нирваны телефон, от силы пару секунд разглядываю снимок довольного Димки на входящем, и решительно сбрасываю вызов. Под Машкино тихое: "Придурок", отключаю девайс к едрене фене. Её правда, я явно не в ладах с башкой.
Положение дрянь. Дима чётко обозначил свою территорию. Он может сколько угодно и кого угодно иметь за её пределами. Меня это трогать не должно. Он – друг. Его женщина неприкосновенна, и только поэтому, будь в моей крови меньше адреналина, я бы спустил всё на тормозах, как с переменным успехом делал это последнее время. Не нужно было дразнить себя этой гонкой. Хотел ведь совсем немного, всего пару минут, провести с Машей наедине. Только она и я в темноте тесного салона. Эмоции, дыхание, пульс на пределе – почти что секс. Хоть какая-то альтернатива запретным фантазиям. Весь вечер мышцы ломило, так хотел её губы, и кожу гладкую под нажимом своих ладоней. Не только колено, а выше, теснее, и чтоб до стонов, до криков.
Одуреть, как Машка сладко стонет. Он хотя бы догадывается?! Ну к чёрту. Не хочу знать.
Зачастившее сердце дробит рёбра: тук-тук... тук-тук...
Взрыв.
Нет, я всё ещё держусь – это тишину салона взрывает звонок её телефона. Pink Floyd. Маленький тихий паучонок снова меня удивляет, на этот раз музыкальными пристрастиями. У нас гораздо больше общего, чем я думал все эти годы.
Враньё! Все эти годы я о ней вообще не думал, даже ни разу толком не вспомнил, зато сейчас не могу выбросить из головы.
Песня совсем не о том, но в тягучем куплете слышу лишь то, что хочу слышать – откровенный, как нагая женщина призыв к действию.
... Would you touch me?
Hey you... – Не прикоснёшься ли ты ко мне? Эй, ты...
Маша не спешит отвечать на звонок. Смотрит на меня то ли с опаской, то ли с растерянностью. Вглядывается своими большими наивными глазами, а я уже мысленно касаюсь: сминаю юное тело, срываю одежду, сжигаю мосты. Врываюсь в неё снова, и снова, и снова, пока не замолкнет, пока не заткнётся дурацкая похоть, пока не прояснится в поехавших мозгах. И это страшно, потому что дальше – последствия. Дальше – смотреть в глаза Диме. Я не смогу. И развернуть машину точно так же не могу. Куда-то гоню, просто вперёд, подальше от любого, к кому она может от меня сбежать.
– Не вздумай отвечать, – тихо цежу.
Маша замирает с занесённым над сенсором пальцем. Упрямо хмурит брови.