Соврати меня - стр. 36
– Иди к чёрту! – дёргаюсь в попытке вскочить из-за стола. Безуспешно. Мир крепко удерживает моё колено. Кожа под жёсткими пальцами горит, как от ожога. На мне нет колготок, отчего прикосновение приобретает нервирующую интимность.
– Опять ссоритесь? – целует меня в плечо вовремя вернувшийся Дима, который, судя по всему, испытывает нездоровое облегчение, каждый раз когда мы с Миром цепляемся, чем вызывает желание съёжиться от чувства вины. Это я дала повод для ревности. Я причина повисшей неловкости.
– Хочешь поговорить об этом? – беспечно отзывается Мир, незаметно убирая руку с моей ноги и, пользуясь отвлечённостью друга, демонстративно облизывает каждый свой палец. Безбожник. Не знаю, как он это делает, но фантомный жар его ладони немедленно устремляется вверх – под юбку клубного платья, заставляя сжимать теснее бёдра.
– Тема закрыта, – Дима говорит, не отрывая от меня обожающего взгляда. Снова целует, теперь уже в висок. – Больше ни слова, Мир. Никогда.
Я не знаю, куда спрятать глаза. Разглядываю пайетки на пудровом подоле, вздыхая о тех днях, когда волнующая наглость чужих рук не мешала мне раствориться в его ласке. Наши с Димой отношения могли похвастаться такой возвышенностью и чистотой, какой, наверное, в современном мире не осталось. Там не было похоти, но было доверие, а что теперь? Я всё замарала.
– Окей, ни слова, – хлопает в ладони Мир и тут же испытывающе щурится. – А как насчёт пантомимы?
– Забудь.
На том и договорились.
– Артём зовёт на гонки. Поедете болеть за меня?
Реплика друга зажигает хмельные глаза Исаева неподдельным восторгом. В этот момент в голове словно щёлкает, запускаясь, бомба замедленного действия, я чувствую смятение каждой пробежавшей по спине мурашкой.
– А что, участников достойнее не предвидится?
– Не ворчи, Машуль, – смеётся Дима, сгребая меня в тёплые объятия и подкупая таким необходимым мне чувством безопасности. – Увидишь, там классно.
Я закатываю глаза. Мне по-прежнему не нравится, что Мир, напористый и непредсказуемый словно шторм, вклинившись в наши отношения, так беззастенчиво навязывает свои правила. Мне ближе Дима – его противоположность, тихая гавань, где можно укрыться от пугающих волн. Я точно знаю, что если упрусь, Исаев не станет настаивать. Выбор предельно прост: злоупотребить его мягкостью и унизить отказом перед самодовольным Мироном, или пойти навстречу, перетерпеть, попытаться вдвоём укрепить пошатнувшийся мир.
Соглашаюсь.
Если бы я знала, что Диму после следующего стакана Лонг-Айленда потянет на приключения, не задумываясь ушла бы пораньше домой. Если бы догадывалась, насколько бесшабашен Арбатов, то никогда бы не поддалась Диминым уговорам. Но задним числом ничего не попишешь.