Совок - стр. 27
От вопиющей понапраслины честнейший Юра Чирок едва не задохнулся.
– Да ты чего, начальник, я же со двора сегодня не выходил! – таращил глаза оболганный Юра. – И вчера не выходил, – добавил он уже на всякий случай.
– Тогда чего быкуешь? Быстро доедем до конторы, там терпила глянет на тебя и, если ты не при делах, то вали на все четыре стороны! – я сузил глаза, – Или же это ты у бабы сумку дернул? А, Юра?!! Колись, Чирок, это ты? – я наступал, он пятился.
Гражданин Черняев замотал головой. Наглость в его глазах вновь померкла.
– Всё про всё, но это не больше часа у тебя займет. И сам понимаешь, я ведь тебя все равно заберу, но уж лучше по-хорошему, чем по-плохому. Или ты хочешь по-плохому? – я помолчал, даря своему будущему агенту иллюзию свободного выбора.
– Вова! – повернулся я к Нагаеву, – Давай сюда браслеты!
Но по-плохому, как и следовало ожидать, гражданин Черняев не захотел.
Я подтолкнул Чирка к выходу и, обернувшись, подмигнул Еникееву.
Пока растерянный кандидат в грабители надевал куртку, пока жадно пил заварку из покоцанного керамического чайника, я, стоя в дверном проеме, с удовлетворением прислушивался к скрипу половиц в зале.
Появился внештатник и успокаивающе кивнул мне. Ну, вот и хорошо!
До «буханки» мы добрались быстрым шагом минут за пятнадцать. Всю дорогу до проходной Чирок несолидно забегал вперед, как бобик, которого долго не выгуливали. Только что ножку на столбы и деревья не задирал.
– Начальник, пойдем быстрее, у меня дела еще в поселке есть! – гражданин Черняев окончательно выделил меня как главного и общался теперь только со мной, напрочь игнорируя моих соратников по правоохранению.
В райотделе мы сразу отвели наглеца в камеру для административно-задержанных. Чирок возмущался и, брызжа слюной, визжал по нарастающей. О коварстве ментов, об их произволе, беззаконии и т. д., и т. п. А мы пошли в дежурку оформлять административный материал за нарушение им статьи 158 КоАП РСФСР. По составленному Вовой протоколу выходило так, что, будучи в состоянии алкогольного опьянения, гражданин Черняев Юрий Николаевич, 1944 года рождения, находясь у проходной мясокомбината, выражался грубой нецензурной бранью. И, что на замечания граждан, а также работников милиции в наших с Вовой лицах, он должным образом не реагировал, а, напротив, вел себя нагло и вызывающе.
Подписывать протокол о своем мелком хулиганстве гражданин Черняев категорически отказался. Этот подлый демарш также был отмечен в протоколе, в присутствии двух понятых и с соблюдением всех необходимых процессуальных формальностей. Чирок орал как резаный. О том, что беспредельные менты его оговорили и незаконно забрали из дома и много, чего еще. Орал, что в общественных местах он вообще никогда не матерится, но его никто не слушал. Раз в казенном протоколе изложено, что матерился, значит, все так и было.