Совок порочного периода - стр. 6
– Это уже ни в какие ворота, – начала она сразу, не давая мне опомниться. – Молодость, свобода – понимаю, но у тебя сегодня пара с профессором Соловьёвым, который и так тебя терпеть не может. Ты что, навечно в институте застрять хочешь?
Я молча смотрел на неё, чувствуя, как сердце бьётся всё чаще, а невозможность происходящего становится всё отчётливее.
– Опять молчишь? – сердито прищурилась она, кивая на стол с пустыми стаканами и бутылкой портвейна. – Это когда-нибудь закончится? Или тебе нравится каждое утро видеть моё злое лицо и слышать бесконечные лекции? Я ведь не железная, нервы уже на пределе.
Она резко раздвинула шторы, и в комнату ворвался яркий, безжалостный утренний свет. Я зажмурился, словно солнечные лучи были острыми иглами, пронзающими мои веки и отнимающими надежду на то, что это всего лишь сон.
– Елена… – выдавил я, удивляясь странному и хриплому голосу. – Ты ведь… я думал, тебя уже нет…
Она резко повернулась и уставилась на меня, будто впервые видела.
– Что ты бормочешь? Совсем мозги пропил? Меня нет? Я тут каждое утро сижу с тобой, как нянька! – В её глазах промелькнула тревога, но быстро скрылась за привычным раздражением. – Немедленно собирайся, иначе сама за уши тебя в институт потащу, хоть и большой уже.
Я медленно сел на край дивана, чувствуя, как накатывает головокружение и тошнота. Пальцы нервно теребили край одеяла, словно это могло удержать меня в реальности.
– Подожди… какой институт? Елена, послушай внимательно, – я пытался говорить спокойно, но голос дрожал. – Я не должен здесь быть, не сейчас, не с тобой. Всё это неправильно, я ведь не тот, кем ты меня считаешь…
Она подошла ближе и внимательно посмотрела в моё лицо. В её глазах снова мелькнула тревога, голос стал мягче:
– Что с тобой, милый? – тихо спросила она, приложив ладонь к моему лбу. – Опять вчера что-то не то выпил?
Я осторожно взял её прохладную руку и почувствовал одновременно спокойствие и страх.
– Нет, дело не в этом… Я не пьян, просто… – я замолчал, не находя правильных слов для того, что сам не понимал до конца.
Она вздохнула и осторожно высвободила руку.
– Ладно, давай без философских разговоров с утра, – сказала она, стараясь вернуть голосу строгость. – Экзистенциальные проблемы обсуждай с профессором Юдиным на философии – он с радостью выслушает и завалит на сессии, как обычно. А сейчас умывайся и на завтрак – овсянку сварила. И будь добр выглядеть живым, пока я сама тебя не убила от злости.
Женщина развернулась и направилась к двери. Я смотрел ей вслед, чувствуя, как реальность неотвратимо надвигается на меня всей своей тяжестью.