Совок порочного периода - стр. 38

Отряхиваясь от грязи и водорослей, я проворчал что-то невнятное и повёл её к дому. Распахнув дверь, застыл в растерянности: из-за открытого окна дом выглядел разгромленным полем боя, а посреди комнаты развевалась наволочка от подушки.

– Очередной сюрприз для дамы сердца? – ехидно спросила Лера. – Это сейчас модно, такой романтический хаос?

– Это недоразумение, – начал оправдываться я. – Сейчас всё приберу.

– Главное, сам никуда опять не блесни, – хмыкнула Лера и села в кресло, удобно сложив руки на груди.

Я решительно взялся за уборку, пытаясь выглядеть уверенным и хозяйственным. Всё шло неплохо, пока, пятясь назад, не наступил в ведро с краской. Последовали грохот и серые брызги эмали, сопровождающие моё падение.

– Леня, ты сегодня точно решил меня убить! – Лера задыхалась от смеха. – Это надо в кино снимать!

– Лучше бы помогла, а не веселилась, – буркнул я, безуспешно пытаясь освободиться.

Смеясь, она всё-таки сняла ведро и осмотрела перепачканные штаны.

– Теперь точно могу сказать: поездка полностью оправдана, – серьёзно произнесла она, но глаза искрились ехидством.

Вздохнув и махнув рукой, я пробормотал:

– Иди пока отдохни, я сам тут справлюсь и приведу себя в порядок.

Она ушла в соседнюю комнату, откуда хорошо просматривался участок, и продолжала весело комментировать мои неуклюжие попытки прибраться:

– Леня, осторожно! Там справа ещё один колодец! А нет, извини, это куст!

Смех её был так заразителен, что вскоре даже я начал тихонько смеяться вместе с ней.

Откуда-то возникло чувство, что, несмотря на весь этот абсурд и нелепости, дача действительно начала приобретать особый шарм. Как выбраться из новых конфузов, представлял смутно, но главное было уже сделано – странным и комичным выходным положено многообещающее начало.

К вечеру участок наконец приобрёл пристойный вид, а дом перешёл из режима боевой тревоги в мирное ожидание гостей. Я был доволен собой, словно герой после важного подвига. Настало время главного события – романтического ужина, который я задумал с необычным для себя размахом.

На старый покосившийся стол легла простыня, изображавшая праздничную скатерть. По углам зажглись свечи, и комнату наполнил загадочный полумрак, дополненный потрескиванием старой радиолы, выдававшей сентиментально-джазовые звуки.

Когда пригласил Леру к столу, её взгляд сочетал явный восторг с иронией, и я тут же пожалел о своём излишнем старании.

– Леня, да ты романтик похлеще Ромео! Хотя больше это похоже на гадание на свечахм на деревенских посиделках, чем на парижский ужин, – усмехнулась она, усаживаясь и поправляя причёску, бросая на меня выразительный взгляд из-под ресниц.