Советско-китайские войны. Пограничники против маоистов - стр. 23

Захваченное оружие китайцев. О. Даманский, 2 марта 1969 г.

Когда у меня оказались на исходе патроны, я пополз дальше к концу острова. Свалившись с берега на лед, я хотел идти к нашему берегу, но с противоположного берега вдоль острова провокаторы открыли огонь. Тогда я вернулся под прикрытие острова и услышал, что меня кто-то зовет. Я пошел вдоль острова и увидел лежащего рядового Калашникова. У него в локте была перебита рука. С помощью младшего сержанта Ларичкина я раздел рядового Калашникова и перевязал ему руку. В это время от нашего берега отошел бронетранспортер и направился в нашу сторону. Под прикрытием огня с бронетранспортера, его вел старший лейтенант Бубенин, мы положили рядового Калашникова в БТР и поехали на берег. Приехав на берег, я по приказу ст. лейтенанта Бубенина остался с раненым Калашниковым, а БТР пошел к острову, где был подбит снарядом. Солдаты, которые были в бронетранспортере, были все ранены. Они начали по льду отходить к нашему берегу, по ним был открыт огонь с противоположного берега, люди, которые были во втором бронетранспортере, приехали на машине со второй партией. Группа наших солдат, находившаяся на берегу, пошла прикрывать отход наших раненых. И по ним с сопредельного берега был открыт пулеметный огонь. В это время я находился на бронетранспортере, который стоял около берега с разбитой башней. Я хотел открыть огонь по провокаторам, но крупнокалиберных патронов не было, а ПКС был выбит из гнезда. С бронетранспортера мною не было сделано ни одного выстрела. Когда пришла машина и привезла станковый гранатомет и снаряды, стрельба на острове утихла. Провокаторы отошли. Я с гранатометом попал в группу прикрытия, когда с острова начали вывозить убитых и раненых. Один снаряд я привел в боевое положение на случай, если придется открыть огонь. Но выстрела произвести так и не пришлось, так как провокаторы сопротивления больше не оказывали. Когда с острова вывезли всех раненых и убитых, нашу заставу построили, проверили оружие и повезли на заставу, куда мы приехали уже вечером. На заставе младший сержант Кириченко (он нес службу на КП сопка «Большая») сказал, что при отступлении провокаторы несли очень много убитых и раненых».

Представляя эту часть записок участников боев, хотел бы обратить внимание на следующее. Прежде всего нельзя не заметить, что все без исключения очень объективно, без прикрашивания описывают события, не стараются особо выпячивать свою роль, а больше всего фиксируют действия своих боевых товарищей. При самом скрупулезном подходе к свидетельствам в них не содержится даже намеков, что кто-то из пограничников смалодушничал, напротив, у всех них отмечаются инициатива и способность взять на себя более ответственную задачу. В этом отношении, наверное, должно быть правильно оценено действие рядового Пузырева, который сам себя включил в боевую группу. В числе слабостей надо указать недостаточность боевого снаряжения группы, отсутствие в боевых порядках радиосредств для управления боем. Намерения противной стороны своевременно и в нужном объеме раскрыты не были, поэтому все участники отмечают, что свой выезд на участок они связывали с решением задачи по выдворению, хотя подготовка местности провокаторами в инженерном отношении (наличие бруствера, окопов и т. п.) всегда свидетельствует о серьезности намерений противника и, как правило, всегда в расчете на боевые действия. По этой же причине никто из участников не говорит о наличии какого-то плана с нашей стороны предварительных действий с учетом боевого развития событий.