Советский граф Алексей Толстой - стр. 75
– Сбежал с концерта. Поэма экстаза – это гениально, конечно, но я профан, меня слухом Бог обидел.
Затем голос хозяйки:
– А Софья Исааковна?
– Соня приедет позже.
В гостиную, протирая очки, мелкими шажками вошел Толстой. Он был в смокинге. Хозяйка познакомила нас и оставила одних, вызванная зачем-то в столовую. Толстой сел рядом».
Если верить воспоминаниям Н. В. Крандиевской, А. Н. Толстому удалось добиться от М. П. Кандауровой чуть ли не признания в любви. Во всяком случае, некоторое время они считались женихом и невестой. Осенью 1914 года, находясь в Москве, писатель вел довольно необычный образ жизни: с 12 до 5 часов дня работал, затем вез невесту в театр, после спектакля провожал ее домой, а затем ехал к Крандиевским. Так происходило изо дня в день. Наталия Васильевна вспоминала:
«…Пили ночной чай у меня в комнате. Сестра уходила спать, а у нас с Толстым начинались бесконечные разговоры. Особенно интересными и содержательными они становились в передней. Здесь Толстой, уже в шубе и шапке, надолго приставал к деревянному косяку, договаривая самое важное, без чего, казалось, никак нельзя разойтись. Мы говорили об искусстве, о творчестве, о любви, о смерти, о России, о войне; говорили и о своем прошлом. Ночные беседы эти скоро стали потребностью для обоих, и всё же ни мне, ни ему не давали полного удовлетворения».
Решительное объяснение
В Москву приехал Ф. А. Волькенштейн и потребовал от жены возвращения в столицу. Наталия Васильевна решила ехать в Петроград, сказала об этом А. Н. Толстому, думая, что больше его не увидит. Однако жизнь распорядилась иначе. Решающее событие произошло в ночь с 6 на 7 декабря 1914 года, сразу после того, как молодая женщина посадила мужа на поезд, направляющийся в столицу. Н. В. Крандиевская вспоминала:
«С вокзала я вернулась домой поздно.