Совесть – имя собственное - стр. 46
И это заставило героя «Отверженных» страдать и изменяться.
Всегда ли будет такой результат? Нет, конечно.
Но, если не показывать, какими надо быть людьми, то результата не будет никогда.
Простые лобовые призывы и лозунги не работают вообще.
Пусть читатель сам попробует во время жестокого спора, вдруг (без оснований) признать правоту оппонента.
Вы увидите, как он растеряется, как обмякнет и будет стараться сделать вам приятное. А ведь вы подставили щёку для удара. Но рука сразу повиснет.
Проверялось много раз.
Есть прекрасное выражение: «Если женщина не права, нужно попросить у неё прощение». А что это, как не вторая щека?
Ох! Как это работает! Сколько женщин было таким путём обмануто! И сколько пар сохранилось!
…Шепетовский гранитный карьер – это вам не известняковый карьер в котором Жан Вальжан совершал свои подвиги.
Героям Гюго не нужно было находиться целый день в сплошной пыли от работы отбойных молотков, которыми делались отверстия для последующего подрыва крупных валунов, оставшихся после основного взрыва.
А это само по себе уже, мягко говоря, не очень сопутствует здоровью и хорошему настроению.
Особенно, если это длится пять-десять лет.
Я уже не говорю о дневной норме – погрузить на автомашину три кубометра гранита, предварительно расколов его кувалдой до подъёмных размеров.
А три куба – это около девяти тонн.
Вряд ли у героев Гюго была такая норма.
Дневная норма для наших декабристов была два пуда железной руды с переноской на двести метров.
Тогда ещё не придумали вдохновляющий термин «Социалистическое соревнование».
Как тогда кормили во Франции нам неведомо, а декабристы ели не хуже, чем их вольное окружение. О жалобах декабристов на еду нигде не упоминается.
На Шепетовской же зоне кормили из рук вон плохо, как, впрочем, и во всей системе МВД брежневских времён. Да и на воле не у многих граждан в те годы хватало нормальной еды.
Но русский человек привык мало полагаться на государство, а потому зэки каждого водителя, приехавшего грузиться в карьер, обязали привозить килограмм сала. Без этого не грузили. Жалобщикам прокалывали колёса.
Начальство с этим поделать ничего не могло, и только замполит повесил на рабочей зоне огромный плакат «ПОЗОР САЛОЕДАМ».
Сало, вообще, в лагерях Украины было запрещено. Но аппетит этот плакат никому из сидельцев не портил. К глупостям политотдела все давно привыкли.
Поскольку норма была неподъёмная, а машин на всех для выполнения нормы всё равно не хватало, её выполняли только с помощью друзей и те, кому светила близкая льгота на досрочное освобождение.