Совершенство - стр. 64
Аллах – самый великий, Аллах – самый великий.
Свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха.
Свидетельствую, что Мухаммед есть посланец Аллаха.
Спешите молиться.
Спешите успешествовать.
Аллах – самый великий, Аллах – самый великий.
Нет Бога, кроме Аллаха.
Тут Гоген произнес:
– Расскажите мне о ваших отношениях с Байрон-Четырнадцать.
Я слышала эти слова, как будто они доносились из-под воды, замедленно и углубленно. Повернула голову, чтобы внимательнее посмотреть на него, ожидая, заговорит ли он снова, заключался ли какой-либо иной смысл, которого я не уловила в этих звуках.
– Вы принимали какие-либо предложения работать на Байрон-Четырнадцать?
Громче, четче, его голова поднимается.
Теперь моя очередь молчать. Я закрыла глаза и попыталась собраться с мыслями, проложить тропу сквозь безвестность.
Он прервал мои мысли.
– Мисс Уай, обдумывание того, что вы должны или не должны говорить, не имеет при сложившихся обстоятельствах особого значения. Правда так или иначе откроется.
– Нам обоим есть что предложить, – ответила я. – Вам нужна информация, мне нужно выйти отсюда целой и невредимой.
– Вы ошибаетесь: о переговорах или торге речь не идет.
Я оглядела комнату. В ней остался лишь один из людей Гогена, жевавший резинку и, казалось, равнодушный ко всему происходящему. Снаружи людей будет больше, они охраняют подходы и подъезды, однако они уже забывают меня, незнакомцы, нежащиеся на солнышке.
Я встала, но Гоген не шевельнулся. Я зашла за спинку дивана, повернулась, двинулась в другую сторону. Я оглядывала комнату в поисках орудия: шариковой ручки, сигаретницы, пепельницы, мобильного телефона – чего угодно. У него где-то по-прежнему лежал нож. Туфли на мне были без каблуков, но вовсе не идеальные для быстрого побега.
– Я врунья, – наконец произнесла я. – Вру, когда напугана.
– Вы боитесь?
– Я спокойна, – ответила я. – Вы же сами видите. Можно внести предложение?
– Если хотите.
– По-моему, вы тоже врун, мистер Гоген, Мугурски или как вас там еще. Мне кажется, мы обхаживаем друг друга, вместо того чтобы поговорить начистоту. Бриллианты вас не интересуют.
Как же жалко теперь выглядели драгоценности, покрытые косметической слизью, стекающей на разделявший нас стол. Достойная драка из-за нескольких кусочков углерода.
– Разумеется, вам нужно вернуть их обратно в Дубай, чтобы ваш босс не выглядел полным идиотом. Честь семьи, деловая хватка и все такое. Но вам-то на самом деле все равно, так ведь? Не ваше это дело.
Губы его сжались, а затем снова расплылись в скупой улыбке.
– Нет, – тихо признался он. – Не совсем мое.