Совершенство - стр. 55

Это оказалось просто – так просто.

Вернувшись домой как-то во вторник, я обнаружила, что половина моих вещей исчезла: их отдали или на благотворительность, или моей младшей сестренке.

– Зачем ты выбросила мои вещи? – спросила я у мамы, уже без слез и крика, а спокойно, очень спокойно.

– Я не трогала твои вещи, – ответила она, смущенно глядя на меня. – Просто в гостевой комнате накопилась масса хлама.

– Это моя комната.

– Ну, вот и я о том же. В твоей комнате.

Я перестала ходить в школу.

Я потеряла терпение после того, как меня в седьмой раз пригласили на урок французского: «Bonjour, comment tu t’appelle? Bienvenue à l’école[5]», – и то и дело представляли моим старым друзьям.

Какое-то время мне даже нравилось быть новенькой, и я использовала это по полной. Я разбила стекло маленького «Форда-Фиесты» мистера Стипла в отместку за четыре года тихих и совершенно законных издевательств со стороны этого лысого, как коленка, учителя.

– Dum spiro, spero, мисс Арден?

– Что?

– Dum spiro, spero, это по-латыни, как вы знаете, что это означает?..

Тупо глядящие на меня пустые лица, поскольку я не знала ни слова по-латыни, и мистеру Стиплу это прекрасно было известно, однако он привык культурно унижать учеников, которые, по его мнению, должным образом не склонялись перед его могучим интеллектом.

– Пока надеюсь, живу, как говорил Вергилий. Мне казалось, что это соответствует вашему характеру, мисс Арден, но я явно ошибался.

Dum spiro, spero. Пока дышу, надеюсь, как говорил Цицерон. Когда его казнили преторианцы второго триумвирата, подосланные теми, кто некогда были его друзьями, он, как говорят, повернулся к ним и произнес:

– В действиях твоих нет ничего достойного, центурион, но постарайся сделать так, чтобы я умер достойной смертью.

Я как-то раз болтала о Цицероне с одной дамой на благотворительном балу, она с важным видом кивнула и спросила:

– Это тот римлянин, что писал скабрезные стишки?

Другие действия. Вдохновленная своим новым «статусом», я врезала по морде Эдди Уайту. Он был хулиганом, который обязательно присутствует в каждой школе, который достиг апогея своего могущества, когда насильно накормил Азима свиными сосисками в столовой. Идею этого он почерпнул на уроке религиозной этики на той неделе, но главный его успех состоял не в том, что он силой впихнул в рыдавшего тринадцатилетнего парнишку мясо, запрещаемое его верой, а в том, что собрал кружок из двадцати с лишним учеников, которые кричали, визжали и хохотали, пока мальчишка давился и плевался этими сосисками. Врезать в морду Эдди Уайту стало воплощением дивной фантазии. Однако всего через несколько часов все забыли, откуда у Эдди фингал под глазом, и именно поэтому я на следующий день стащила у него мобильный телефон, разбила его молотком и положила на крышку его ящичка. Физические последствия ощущаются гораздо дольше, чем любые действия, требующие присутствия памяти.