Сова плавает баттерфляем - стр. 4

Паша не видел Миру с января, со встречи выпускников в родной школе. Их выпуску стукнуло семь лет. Паша не был любителем подобных сборищ и не хотел идти, но Соколов уговорил. Тем более там можно было увидеть Миру. Она пришла на встречу, но была какая-то неразговорчивая, только слушала других и вежливо улыбалась. Паше не удалось перекинуться с ней даже словом. С того вечера прошло около двух месяцев. Он и представить не мог, что увидит её так скоро.

– Как дела? – спросила Мира, будто они только вчера сидели вместе на статистике.

– Нормально. Сегодня вот выходной.

Она бросила быстрый взгляд на скомканный плед, валявшийся на диване.

– Извини, я тебя, наверное, разбудила?

– Нет, ты что?! Много спать – вредно.

Спросить прямо, что его Мечта забыла у него дома, Паша не решался.

Мира улыбнулась, будто он сказал что-то смешное, качнула головой:

– Я у тебя пока побуду. Можно?

Странно было слышать кроткое «можно?» из её уст. Он снова вспомнил, как она ещё девчонкой забегала к ним в коридор с криком: «Привет, тетя Саша! Можно зайти?» Его мама грела чайник, поила чаем с печеньем. Это было так естественно, никакой неловкости. Сейчас всё изменилось.

– Да, конечно.

– Может, я не вовремя? Ты один?

– Нет, кот вот со мной, – Паша снял с холодильника Трюфеля. Он считал перса бесполезным пушистым пылесборником. Катя притащила его сразу же после того, как объявила, что они будут жить вместе. А кот – это их тренировочный ребёнок. Надо же начинать привыкать к семейной жизни, а у них непременно будет не меньше троих детей. Так она сказала. От мысли, что у них всех, как у их «тренировочного ребёнка», будет клоками лезть шерсть, они периодически будут гадить на ковер и метить территорию, на Пашу накатывало отчаяние.

Мира потянулась погладить усатого. Но кот стал вырываться из Пашиных рук, царапался и орал. Трюфель уродился диковатым, будто был вовсе и не благородных кровей. Катьку ещё признавал, она же главная кормилица, а к Паше вообще относился индифферентно. Лишь бы не трогал.

– Кажется, это кошачий бунт, – рассмеялась Мира.

– Кажется, это кошачий мат.

Её голос снова рассыпался колокольчиком. Паше показалось, что в окна ворвался свежий ветер и дышать стало легче. Он наконец пришёл в себя и вспомнил чьи-то слова: «В любой неловкой ситуации выручит знание правил поведения и этикет».

– Располагайся. Чаю хочешь? – предложил он.

– Нет, спасибо.

– Может, кофе? Или есть… хочешь? Там котлеты, гречка…

Паша осекся. Какая гречка? Почувствовал, что молотит ерунду, потому что и молчать неудобно, и говорить не знает о чём.