Сова, которой нравилось сидеть на Цезаре - стр. 6
В июне 1976 года Англия переживала невероятную жару, которая случается раз в двадцать лет. Я лежал на больничной койке, обливаясь потом и не имея возможности пошевелиться. Надо мной нависли низкий потолок и большая лампа. Травматология располагалась в одноэтажном боковом крыле больницы. Распятый под горячей лампой, я чувствовал себя жертвой апачей. Больничная еда, как и следовало ожидать, оказалась ужасной. Справиться с этим этапом жизни мне удалось лишь благодаря добродушной пожилой ночной сиделке, не жалеющей для меня обезболивающих, и Дику, который каждый вечер навещал меня по дороге с работы домой и привозил восхитительные сэнд вичи. Через неделю меня заковали в плотный и безумно жаркий корсет, и я сумел добраться до машины Дика (собственные движения напомнили мне Бориса Карлоффа в фильме «Франкенштейн») и выйти из нее, когда мы доехали до «Уотер-ферм», где мне предстояло поправляться.
Выздоровление заняло несколько недель. Я долгие часы проводил на одеяле в тени с книгой или медленно бродил по окрестностям, пытаясь вернуть утраченную подвижность. У меня появилось больше свободного времени для наблюдения за птицами Дика. Мой интерес к ним усиливался с каждым днем. Я не мог целыми днями без перерыва читать книги, поэтому птицы стали для меня приятным отвлечением. Я спокойно наблюдал за ними и проводил у вольера довольно много времени. Я начал чувствовать ритм их жизни – раньше мне удавалось заметить лишь отдельные фрагменты. Я наблюдал, как птицы ухаживают за собой, видел строение их тел. Я стал замечать их характер. Я засыпал брата вопросами об их жилище, питании, повседневном уходе, медицинских и эмоциональных потребностях – словом, обо всем, хотя порой мои вопросы были безумно глупыми.
Вернувшись домой, я стал донимать Дика теми же вопросами по телефону. Если бы Дик согласился со столь часто высказываемыми мной сомнениями, то я наверняка отказался бы от этой идеи. Но он – не тот человек, который может отговорить брата от мечты, даже абсолютно недостижимой. Со временем я окончательно исчерпал запас доводов против самого себя, и как-то вечером собрался с духом и попросил Дика позвонить «тому парню, которого он знает». В глубине души я был уверен: приобретение совы закончится катастрофой, но решил, что небольшая сова – это небольшая катастрофа, и попросил Дика найти мне домового сыча.
И вот, осенью 1977 года я стал обладателем пятнадцатисантиметрового, стограммового комка пернатой ярости. Малыш поселился в моей квартире на седьмом этаже большого жилого дома в Западном Кройдоне. Ястребиный профиль, кустистые брови и яркие желтые глаза – ну разве можно было дать ему другое имя? Он стал Веллингтоном! К сожалению, со временем выяснилось, что и стальную силу воли птица унаследовала от Железного Герцога