Соучастники в любви - стр. 74
Он выглядит так, будто расстроен даже сильнее меня, хотя это невозможно. И я решаюсь нарушить молчание, задав вопрос, который давно повис между нами без ответа:
– Офицер, почему вы мне помогли?
– Да разве я помог? Теперь у вас есть ответы, но вы ничего не можете с ними сделать, – он растерянно потирает подбородок.
– И все же почему? – допытываюсь я.
Какое-то время на его лице я вижу смятение, будто в мыслях он ведет борьбу с самим собой. Затем, вздохнув, Миллс поворачивается ко мне и говорит:
– Я рассказывал вам, что в академии у меня была подруга…
Я начинаю вспоминать наш недавний разговор в закусочной и киваю. Нахмурившись, он продолжает:
– На одной из студенческих тусовок с Сарой произошло… – он запинается на секунду. – В общем, ее изнасиловали парни из академии. – Опустив голову на руки, он проводит пальцами по своим темным кудрям. – Никто не стал с этим разбираться. Руководство закрыло глаза на это, чтобы не бросать тень на департамент оглашением такого дела. «Копы-насильники» – ужасный подрыв репутации для них.
Опустив взгляд, Миллс едва заметно качает головой, и при теплом свете лампы, тускло освещающем его лицо, я могу видеть, как заблестели от слез его карие глаза. Я тут же отворачиваюсь, чтобы не смутить его.
– Я видел, как насилие влияет на пострадавших от него. Сара не сделала того же, что ваша кузина, но ее не стало… в каком-то другом смысле. Она перестала быть собой. Изолировала себя от всех: семьи, бойфренда, от друзей, включая меня. Бросила учебу и внезапно уехала черт знает куда, – он запинается, а затем, сглотнув, продолжает: – Когда я стал копом и получил доступ к базам данных, то в первую очередь я вбил в поиске ее имя. Нашел множество рапортов. Вождение в нетрезвом виде, пьяный дебош в баре, хранение наркотиков, магазинная кража… – его голос становится все ниже и тише. – Я не мог поверить в это, потому что я знал ее как сильную личность. Она всегда сама решала проблемы, справлялась со всеми трудностями. Но произошедшее на той вечеринке сломало ее. А те выродки закончили академию и стали полицейскими. Черт возьми, им все сошло с рук, а она опустилась на самое дно. – Он замолкает и мрачно потирает лоб, и я чувствую, как по мере рассказа ком все сильнее сжимает мне горло. Он продолжает: – Я понял, что не смогу работать плечом к плечу с этими тварями, сломавшими жизнь моей подруге. И попросил перевести меня куда-то подальше. И вот меня закинули в Хеджесвилль.
Слушая его рассказ, я начинаю понимать, почему его так волнует история с Элайзой. Я понятия не имею, как правильно утешать людей в такой ситуации. Недавно я и сама была на месте Миллса. Но в такой момент, кто бы что ни сказал, – абсолютно любое слово, фраза – все кажется неуместным. Поэтому я лишь говорю: