Сотник Лонгин - стр. 51
– Снова меня тревожат эти видения, – мрачно то ли вслух, то ли про себя проговорил Азербад. Но вдруг раздались голоса, звучащие с ликованием:
– Тадмор. Это Тадмор! Мы почти пришли…
Надежда, потерянная после смерти старика-иудея, вернулась к юноше и придала ему сил, которых хватило для последнего рывка. Теперь он уже мог отчетливо разглядеть сложенные из камня стены домов и стволы пальм, увенчанные раскидистыми ветвями. В лучах заходящего солнца отражался блеск водной глади, который радовал глаз. Сомнения не было – они добрались! Впереди – посреди бескрайнего моря желтых песков – лежал зеленый остров. Оазис.
Изнывающие от жажды люди бежали к пруду с чистой сладкой водою, – они радовались и плескались как дети. И жадно пили живительную влагу. В Пальмире наши путешественники запаслись водою и свежими финиками и, отдохнув несколько дней, продолжили путь, а на седьмой день благополучно достигли сирийского Дамаска.
***
В Птолемаиде (Акко) пути торгового каравана и вавилонских магов разошлись. Навьюченные верблюды двинулись далее в Египет по добротно вымощенной Приморской дороге. Персидские жрецы остановились в гостинице. В пути они лишились своего иудейского проводника, а потому пришлось искать нового. Кроме того, они нуждались в новом транспорте. Вскоре маги нашли подходящего перевозчика из иудеев, который за приемлемую плату согласился доставить их в град Ерушалаим. На другой день двинулись в путь, погрузив в крытую повозку, запряженную гнедой лошадкой, свои дорожные припасы и дары, предназначенные для Царя. Иудей, приняв троих незнакомцев за язычников, лишний раз рта не раскрывал и спокойно правил лошадью, которая бежала рысью по каменистой дороге. Они все дальше уезжали от моря, вглубь холмистой Галилеи. Азербад сидел в повозке, разглядывая окружающую местность, которая выгодно отличалась от Сирийской пустыни зарослями кустарников, покрывающими склоны невысоких холмов, и широкими дубравами, протянувшимися вдоль реки Кишон. Вдалеке поднимались горы Кармель, утопающие в зелени виноградников и оливковых рощ. Повозка, поскрипывая, катилась мимо возделанных полей и крохотных селений, насчитывавших порой всего несколько дворов.
Ехали весь день, а ближе к вечеру впереди показался холм, на вершине которого раскинулись городские строения.
– Как называется это место? – обратился Азербад к вознице. Иудей, – его звали Мойше, – долго молчал, а потом неохотно отозвался:
– Ципори, – и, не прибавив более ни слова, снова замолк. Но юношу на сей раз не удовлетворил односложный ответ возницы, и он полез к нему с расспросами: