Сотник и басурманский царь - стр. 34
– Что?! – взревел воевода. – Ты предлагаешь мне предательство?
– Я? – удивилась Агата, подумала и признала: – Да. В обмен на твою жизнь. По-моему, не самая плохая цена.
Ну, собственно, воевода так не счёл. Он, видать, думал, что ведьма на него за пирожки или за выпивку пахать наймётся, а потому от крушения надежд озверел быстро…
– Ты, ведьма!
– Уточняю, это профессия.
– Ты посмела подумать, что я, неумолимый воевода Семи царств, каждый день смотрящий в лицо смерти, проливший океаны крови, топчущий поверженные народы, приму жалкую жизнь изменника из твоих рук?!
– А из чьих примешь?
– Ты умрёшь первой, грязная тварь!
Выхватил он из ножен верный ятаган иранской стали да как зашвырнёт его на пять шагов, прямо ведьме в голову! А она, коварная, только бровью повела, медальон зелёный на шее вспыхнул магически, и замер клинок заточенный в одной ладони от её лица. Побледнел воевода от таких фокусов, он, конечно, всякого на войне повидал, но таких чудес побаивался…
Не касаясь лезвия, развернула мадам Саломейская ятаган в обратную сторону, да и бросила в воеводу. Не увернись он, не быть бы ему живу, а ведьму уже понесло-о…
Язык длинный змеиный раздвоенный меж зубов высунула, воеводе ухо щекочет, у самой глаза горят направленным светом на три шага вперёд и волосы дыбом – умопомрачительно жуткое зрелище! Вам рассказываю, а самому страшно, вдруг ночью приснится такое…
– Тоже мне великий воевода! Глупец! Ты жив до сих пор только потому, что нужен мне… И клянусь всеми силами ада, ты сделаешь всё, как я скажу, ты исполнишь любую мою волю, каприз, желание! Иначе смерть от перчатки твоего недалёкого султана покажется тебе просто райским наслаждением в сравнении с тем, что для тебя приготовила я…
Воевода так и встал столбом мраморным. Если чего и хотел чирикнуть перед смертью, то сто раз резко передумал. Всё-таки у басурманских военных голова работает, им определенные вещи по два раза повторять не надо, и так соображают. А ведьма лик свой прежний приняла, волосы кокетливо поправила и продолжила как ни в чём не бывало:
– Вижу, что мы поняли друг друга. Это приятно. Ты – храбрый воевода, брутальный мужчина, проливший океаны крови, великий кто-то там и прочее бла-бла-бла… Но я – Агата Саломейская! Лучше не забывай об этом.
– Н-не забуду…
– Очень хорошо. – Ведьма привычно взяла его под локоток. – Теперь хватит заикаться, пойдём. Нас ждут.
На этот раз воевода даже вздохнуть жалобно не решился. Приказал кивком головы Караширу и прочим следовать за собой и с похвальной послушностью пошёл, куда ведьма повела.