Соседский переполох. Сборник эссе - стр. 9
До 1991 года население этих пространств однозначно считалось составной частью большой России и не могло претендовать на выделение под себя отдельного рассказа, как о некоем отдельном виде соседства по планете. В результате трагического стечения обстоятельств, исторической усталости коренного населения, тотальной зашоренности взглядов и врождённого идиотизма наследников большевиков эти пространства оказались вне контроля центральной власти. Их легко подхватили ветры перемен и подсуетившиеся наши соседи по планете из стана «ярко выраженных врагов и геополитических конкурентов». Оставшиеся у руля бывшей метрополии предатели и трусы позволили половине наших сограждан перейти в разряд соседей, условно мною названный, как «вычленившиеся». Формально их, конечно, можно отнести к полноценным планетарным соседям, но трезвый взгляд на вещи не позволяет этого сделать.
Сегодня кажется, что мои выкладки смехотворны и, ничего кроме недоумения, вызвать не могут, но очень скоро станет ясно, что эта бредятина и словоблудие окажутся пророческими. Они вылезут таким боком этим перевёртышам, что они осознают своё историческое преступление, но вылезать из ямы, в которую угодили, будут уже по частям. Некоторые уже столкнулись с этой шуткой истории и поплатились. Пока в мягком варианте…
Ну, какие они, на самом деле, соседи в том смысле, который я в него закладываю!? Страна, не способная формировать собственную программу своего развития, не может считаться полноценным соседом. Это самая настоящая промежуточная стадия, когда происходит переформатирование сознания населения. Решается вопрос принципиальный. Я не рассматриваю геополитический и нравственный аспекты проблемы, я пытаюсь бороться с самостоятельно придуманной смысловой нагрузкой слова «сосед» и его возможными разновидностями. У меня много вопросов к этим отколовшимся ребятам, но все претензии к моей теме напрямую не относятся.
Итак, какая принципиальная дилемма у этих жертв исторического аборта. Сохранить остатки собственного «Я» и вернуться в состав прежнего целого, где слово «сосед» переходит с государственного уровня в привычный для нас бытовой понятийный ряд, со всеми своими правилами и исключениями в рамках единого общества. Без бывших привилегий, конечно, которыми они охотно пользовались, но так скоропалительно пренебрегли. Безусловно, с покаянными словами и признаниями своих ошибок. Возможно, это сработает, как работало много веков подряд, а может быть, и нет… Зато у них появится реальный шанс вернуть себе уважение среди соседей – государств, привыкших иметь дело с серьёзными партнёрами.