Соседка - стр. 10
В прежней школе, в Томске, она нормально освоилась. У нее были подруги. И даже те с кем особой дружбы она не водила, относились к ней без враждебности. Никто не называл ее жирной или коровой, не тыкал пальцем в ее сторону со злорадной ухмылкой, перешептываясь с приятелями и хихикая. Леля не чувствовала себя изгоем или ущербной, не заливалась каждые две минуты краской от стыда или обиды. Там, в Томске, все было привычным. Все было как-то проще. Люди казались добрее, и не было такой разобщенности, как здесь. Ощущения, что каждый сам по себе, а на всех остальных плевать. Леля почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Подойдя к окну, она выглянула на улицу. Снег падал большими хлопьями, казалось, вообще не собираясь заканчиваться. Улица была покрыта белоснежным пушистым ковром, и крыши домов, и гаражи, и деревья, и скамейки во дворах, и сами дворы. Ненавистный Леле город. С самой первой минуты проведенной в нем. Месяц, что они жили в Москве, оказался самым ужасным месяцем за всю ее жизнь. Леля уткнулась лбом в прохладное стекло. Говорят, как встретишь Новый год, так его и проведешь. Именно в новогоднюю ночь, когда куранты пробили двенадцать раз, и было выпито золотистое, пузырящееся шампанское – даже Леле на этот раз плеснули на самое донышко полглотка, Вадим Николаевич Федоренко объявил о том, что его пригласили работать в Москву. В новый медицинский центр, оснащенный современнейшим оборудованием. Прекрасная перспектива. Новые возможности. Отец сделал семье сюрприз. Вернее сюрприз был только для Лели с Диной. Мать, конечно, знала о предстоящем переезде, до этого. Она, впрочем, как и Дина, была рада тому, что они едут в столицу. Ей уже тоже предложили новую работу. Специалистов такого уровня, как они с отцом, был рад видеть у себя любой медицинский центр, любая больница. Дина, услышав новость буквально расцвела. Сияла ярче гирлянды, украшавшей елку. И только Леля восприняла сообщение без восторга. А если совсем честно, то просто категорически в штыки. Правда она надеялась, что что-то может еще измениться, и отец с матерью передумают. Или хотя бы подготовка к отъезду растянется на долгое время. Но, как оказалось, родители уже целый месяц занимались этим вопросом и просто ждали момента, когда все формальности будут улажены, прежде чем сообщить новость дочерям. Спустя две недели после того, как было сделано важное сообщение, семья Федоренко уже была в Москве. С этого самого дня, а может даже и с момента оглашения новости о переезде, Лелина жизнь превратилась в нескончаемый кошмар. Казалось, что она, как по волшебству, оказалась во враждебном, полном злобы мире, где все и каждый, ежесекундно пытаются сделать ее существование невыносимым. Где нет ни одного союзника, ни одной родственной души, за пределами собственной квартиры. Вокруг сгустился непроглядный мрак и ни малейшего просвета впереди, или надежды на то, что этот мрак рассеется и хоть что-то изменится к лучшему. Леля утерла сбегающие по щекам слезы. Жизнь ужасна. Она вся состоит, как оказалось, из жестокости, несправедливости, насмешек, непонимания и одиночества. И ждать от нее что-то хорошее глупо и бессмысленно. Было так себя жалко, что хотелось завыть во весь голос. Но даже этого нельзя сделать. Прибегут мать с отцом, начнут допытываться, что случилось. Будут успокаивать, говорить всякие глупости, что все наладится, что у нее вся жизнь впереди. Ничего не наладится и не изменится. Никогда! У нее не жизнь впереди, а одни сплошные, нескончаемые мучения. Леля всхлипнула и прикусила губу. Ведь правда сейчас кто-нибудь услышит…